Раскол - 5

5 июля, когда я приехал в Эйн-Шемер, базу в центральном Израиле, принимать бригаду, увиденное подействовало отрезвляюще, подтвердив доклады о плохом ее состоянии. Военный этикет требовал, чтобы уходящий командир официально поприветствовал приходящего и передал ему командование. Шломо Шамира, прежнего командира, не было в расположении бригады. Не было и старших офицеров, за исключением Баруха Амира (Керцмана), бригадного квартирмейстера, оказавшегося самым старшим из присутствующих и соответственно передавшего мне бригаду.

Начало было неблагоприятным, но худшее было впереди. Пытаясь представить как-то состояние дел, я попросил у квартирмейстера полную опись бригадного имущества. Ответ был пугающим: «Все в таком беспорядке, что выполнить ваше требование невозможно»! Вместо этого он подписал документ, освобождающий меня от всякой ответственности до составления описи. Ободряющее начало.

Затем я попытался выяснить количество людей и их состояние. Танковый батальон, 79-й, был укомплектован и достаточно хорошо экипирован. Два же пехотных батальона были пугающе неполны. 72-го батальона почти не существовало, во главе временный командир. Неудивительно, что моральный дух был предельно низок во всей бригаде. В тех условиях было трудно, но крайне важно узнать, что случилось в Латруне.

7-я бригада («новая бригада», как Микки Маркус назвал ее мне) была в большой степени укомплектована вновь прибывшими иммигрантами, спешившими с корабля в бой, не имея возможности ни для организации, ни для обучения. Средств поддержки у них почти не было. 79-й танковый батальон Хаима Ласкова был исключением. Он состоял почти только из самодельных броневиков и пехотной роты на полугусеничных машинах. Так случилось, что этой поспешно организованной части во главе с совершенно неопытным командиром в качестве первой задачи было приказано овладеть Латруном. Город же обороняли иорданские регулярные силы и это был крепкий орешек даже для опытных и закаленных в боях войск.

Операция была безуспешной. Нечестно назвать ее полностью разгромной, поскольку бригада успешно захватила два ключевых города: Бейт-Джиз и Бейт-Сусин. Даже штурм главной цели - латрунской полицейской крепости - не был поражением. 79-й батальон успешно пробился, захватил и оккупировал ее. Когда началась мощная контратака, Хаим Ласков получил разрешение вывести свой батальон. Поддерживающая же пехота другой бригады не появилась, сделав его позицию непригодной для обороны.

Но в общем операция провалилась, и бригада в целом понесла огромные потери. Это было горькое крещение огнем наших солдат, большинство которых составляли наспех обученные иммигранты, плохо экипированные, не имеющие даже головных уборов, чтобы защититься от немилосердного полутропического солнца.

Первое впечатление от операции стимулировало решение поднять моральный дух всех подразделений. После атаки на Латрун он был ниже нижнего предела. Каждый обвинял каждого, включая Шамира, командира бригады, который многозначительно отсутствовал и не мог высказаться по поводу этой истории. Я уверен, что мои рапорты о плачевном состоянии 7-й бригады никак не помешали карьере Шамира - каким-то таинственным образом они исчезали. Насколько я знаю, к Бен-Гуриону они так и не попали, не мог я найти их и в своих папках в штабе бригады. Шамир же двигался все выше по карьерной лестнице.

Я просто сидел в Эйн-Шемере, пытаясь переварить информацию, которую только что собрал о своей новой бригаде. В это время собственной персоной явился посетитель. Будь это генерал Эйзенхауэр или король Египта Фарук, я бы удивился меньше. Это был чертик из коробочки моей жизни, Лео Хипс, невероятный канадец, который так же выпрыгнул возле Рейна в 1945 году в парашютно-десантной форме поприветствовать мою роту Собственного Королевского полка. Сейчас он стоял передо мной в натуральную величину в расположении 7-й бригады, в центре Израиля, четыре года спустя.

Если я удивился его появлению, то его информации удивился еще больше. Он сообщил, что послан Игалем Ядином принять командование одним из батальонов бригады вместо Хаима Ласкова, который, насколько он понял, становится командиром бригады! Я немедленно поправил его, сообщив, что командир бригады я, а Хаим Ласков остается командиром подчиненного мне 79-го батальона!

Бедный Лео не находил себе места. Он оказался пешкой во все еще продолжающейся игре Игаля Ядина, пытавшегося оспорить мое назначение, сделанное Бен-Гурионом. При первой же возможности я опротестовал поведение Ядина. Он не пытался прекратить или оправдать свои действия, что повлекло большие и неприятные изменения.

Сейчас же мне нужно было забыть и Лео, и Ядина, и вообще все и перейти к работе. Знакомство с 7-й бригадой ясно показало в какое ужасное состояние она пришла. К счастью у меня было две недели передышки, чтобы привести ее в надлежащую форму. Я начал составлять программу обучения, и в это время пришел приказ командующего армией покинуть базу в центральном Израиле и двигаться на север. Учения отменялись, нас выдвигали на передовые позиции. Более того, выступить следовало немедленно, чтобы прибыть на место к 7 июля, за день до истечения срока перемирия. Я послал письмо с протестом в штаб, поскольку принимал командование экстренно, рассчитывая, что у нас есть две недели для реорганизации и не считал, что бригада готова к активным действиям. Протест не был принят, приказ остался в силе. Мы должны выступить. Приказав Хаиму Ласкову проследить за перемещением бригады на север, я вылетел на воздушную рекогносцировку моего нового поля деятельности.