В начале июля мне была оказана, вероятно, самая высокая в моей жизни честь. Бен-Гурион предложил мне стать командиром 7-й бригады. Это повышение произошло когда перемирие приближалось к концу и кризис внутри израильского командования достиг апогея. В то время как армия делала невероятные усилия для подготовки к кажущемуся неизбежным возобновлению войны, несколько старших офицеров подали в отставку в знак протеста против введения Бен-Гурионом формальной дисциплины и организации, а также его действий, уменьшающих влияние соперничающих политических группировок в высшем командовании. В этой трудной ситуации Бен-Гурион назначил меня командиром бригады таким же образом, как когда-то дал мне неограниченные полномочия для организации минометного батальона. Просто взял и назначил.
В то время начальник штаба Хаганы, бригадный генерал Яаков Дори был не совсем дееспособен, находясь в госпитале с приступом язвы. Я посетил его однажды, чтобы обсудить свою новую должность, но хотя он принял меня очень сердечно, состояние его было столь тяжелым, что я не решился обсуждать серьезные дела. Когда я сказал о том, что не смог найти ничего о 7-й бригаде, он скривился от боли, обхватил ладонями живот и сказал «Именно этого я и ожидал!».
Дори, активный и опытный полевой командир, пользовался большим уважением и его отсутствие в это критическое время было серьезной помехой. Будь он на месте - несомненно взял бы дело в свои руки и обеспечил руководство, которого так не хватало. Игаль Ядин, его начальник оперативного управления, был слишком скромен,чтобы заполнить пустоту, образовавшуюся в результате отсутствия Дори. В это время руководство и контроль были полностью в руках Бен-Гуриона.
Хотя Ядин был официально руководителем операций, во время встречи со мной он не смог дать мне ясные инструкции относительно моих обязанностей и задач бригады. Может быть такая неопределенность была выражением его возмущения Бен-Гурионом, назначившим меня без обсуждения с командованием армии. Все, что удалось от него получить, это несколько неясную информацию о плохом состоянии бригады после тяжелых потерь в боях за Латрун и обещание за две недели переформировать ее, прежде чем мы приступим к активным действиям.
Я продолжал хлопоты в поисках советов и инструкций по поводу моего нового поля деятельности на севере. Хотелось получить их от кого-нибудь, желающего мне помочь. Профессор Раттнер, прежний командир Хаганы, сейчас начальник отдела планирования штаба армии оказал мне огромную помощь, рассказав о стратегических проблемах, с которыми я столкнусь в Галилее. Более того, я очень живо помню его, показывающего карту Галилеи и выделившего на ней перекресток дорог в Сасе. «Если вы контролируете этот перекресток, - сказал он очень эмоционально, - то вы контролируете всю Галилею!» Звучание этого высказывания я запомнил на месяцы.
Годами позже я должен буду вспомнить другой случай. Офицер штаба Раттнера по имени Израиль Бер был особенно учтив и полезен. После службы советником по безопасности Бен-Гуриона он в конце концов был обвинен в шпионаже в пользу Советского Союза!
Свободное копирование
