Работа комитета Хаганы шла хорошо, все функционировало без сбоев, и я предвкушал поездку в Палестину, где уже был принят на службу в Хагану. В это время ко мне пришли два человека разбившие все мои надежды: полковник Давид Маркус, еврей, выпускник Вест-Пойнта, занимавший административную должность в американской армии во время войны, и сопровождающий его Шломо Шамир, которого позже я встретил в Палестине. Они пришли сказать, что командование Хаганы решило набрать опытных строевых солдат для службы в еврейских формированиях. Они хотели, чтобы я сформировал пехотную бригаду из англоговорящих добровольцев, которой сам бы и командовал в боях.
Это был большой и важный проект, увлекший меня. Понятно, что он был важнее моего планируемого отъезда в Палестину, который следовало отложить.
Набор добровольцев во всех отношениях был трогательным и волнующим процессом. Было большим удовольствием видеть как сотни канадских ветеранов, евреев и неевреев, откликались на призыв и предлагали свои услуги. Конечно же среди них были и авантюристы, хотя обычные «солдаты удачи» сразу теряли интерес, узнав, что получат не более, чем содержание. Большинство людей пришли с ясным пониманием цели, которую, вероятно, лучше всего сформулировал знаменитый канадский боевой летчик-ас Джордж «Чудак» Берлинг: «Я верю,- прямо заявил он, - что евреи заслужили собственное государство после бездомных скитаний в течение тысячелетий. Я просто предлагаю свою помощь».
Это был необычный человек – худой статный блондин, холостой, спокойный, с хорошей осанкой, выделявшей его из толпы. Украшенный множеством боевых наград герой тяжелых воздушных сражений над Мальтой в 1942 году, пилот легендарного мастерства с 29 сбитыми самолетами на счету. Не было у нас такой задачи, которую он не готов был выполнить. Он помог набрать остальных летчиков. Потом предложил взять группу летчиков на Кипр, где они помогли бы ему украсть эскадрилью истребителей «Спитфайер» Королевских Воздушных сил с английского аэродрома! Другой предложенный им план предполагал записаться добровольцами к арабам, а потом на их самолетах перейти на сторону евреев.
Циники считают, что Берлинг примкнул к нам только из-за денег (будучи профессионалом такого высокого уровня, он имел скромную зарплату). Но я не верю, что его меньше волновали наши цели. Получилось так, что до Палестины он не добрался - по пути туда погиб в авиационной катастрофе в Италии.
Проводя набор, мы сталкивались с множеством сюрпризов. Например, приятно было обнаружить, что число нееврейских добровольцев, не имеющих личных интересов в ближневосточном конфликте, превышало число еврейских. К сожалению, мне было приказано набирать в свою бригаду только евреев.
У нас не было проблем с законом в этой работе. Когда мы начали кампанию, я консультировался с сенатором Артуром Рюбаком из канадского палестинского комитета, известным юристом. Он объяснил, что законы Канады запрещают вербовку в страны, чьи правительства аккредитованы. Поскольку еврейского правительства еще не существовало, запрет на наши действия не распространялся, и моя деятельность была полностью легитимна. Тем не менее, во избежание возможных недопониманий, я уволился из милиции Королевского полка, сделав это с большим сожалением.
Много написано о доблестных добровольцах, приехавших в Испанию сражаться в интербригадах против фашистов Франко. И наоборот, почти ничего неизвестно о людях, особенно канадцах, которые вызвались сражаться за Израиль, когда их донкихотская миссия граничила с самоубийством. Целая книга может и должна быть написана о канадцах, около тысячи которых сражались за создание государства Израиль в 1948 году. Только один пример: на счету канадских летчиков треть сбитых в той войне арабских самолетов.
Конечно наша деятельность была законной. В США же наши коллеги делали гораздо более тяжелую работу. По закону США добровольцы в зарубежных армиях могут потерять американское гражданство. Что еще хуже, американская ассоциация ветеранов поддержала этот закон, поставив многих еврейских ветеранов в неприятное положение. Из-за этого американских добровольцев удалось набрать только пятьсот.
Я был расстроен, но понимал эту дилемму американских ветеранов, хотя у меня ее и не было. Канадское гражданство не мешало мне выполнять свой долг перед еврейским народом. Я ясно продемонстрировал верность Канаде, теперь я знал свои обязанности перед евреями.
Естественно, я сталкивался с канадскими евреями, испытывающими трудности такой двойной верности. Они стеснялись поддерживать сионизм из-за британского противостояния. Однажды, еще руководя набором добровольцев, я посетил сионистское собрание в Оттаве. В процессе дебатов лидер торонтовских евреев встал и сказал, что если случится столкновение между евреями и англичанами, то он наденет форму и будет сражаться на стороне англичан! Хоть это и нехорошо, добавил он, но моя работа по вербовке добровольцев должна считаться незаконной.
Такая позиция огорчила меня. Но, видимо, не следовало так серьезно воспринимать его слова. Когда пришло время отъезда на войну в Палестине, я передал свою должность в комитете Хаганы этому самому джентльмену.
Хотя ничего преступного в нашей работе не было, по разным очевидным причинам мы ее не афишировали. Наоборот, она велась в стиле плаща и кинжала. В частные дома по всей стране люди приезжали по одному-два человека, чтобы примкнуть к группе из десяти-пятнадцати. Я лично должен был приезжать и говорить с многими из этих групп и с тысячами участников в разных местах. В то же время на моих плечах лежали обязанности в «Tip Top Tailors». Бизнес все еще испытывал трудности и у меня было полно работы.
Никто не может сказать, что я работал вхолостую. Участие в наборе добровольцев и сборе денег определенно было важным вкладом в подготовку Хаганы. Еще я чувствовал, что могу делать больше, чем собеседование и отбор добровольцев. Кроме всего прочего я был хорошо обученным офицером с большим боевым опытом. Хагане очень не хватало таких людей. Каждый день газеты сообщали, что в Палестине возрастает количество столкновений между евреями и арабами, сопровождаемых атаками и контратаками, блокадой дорог и осадой поселений.
Я нервничал, хотелось попасть в Палестину до ухода англичан, когда борьба начнется серьезная. Я чувствовал, что последние недели британского правления следует эффективно использовать для широкомасштабных приготовлений и обучения. Чтобы небольшие силы, которые мы имеем, могли быть организованы и развернуты наилучшим образом в решающий момент. Я понимал, что здесь мои знания и умения были бы полезны не менее, чем в реальном бою. Кроме того, я хотел подготовить почву для прибытия в Палестину наших канадских волонтеров. Мое нетерпение росло.
Наконец, после долгих ожиданий я получил разрешение выезжать. Налегке я сел в самолет во Францию 12 марта 1948 года.
Свободное копирование
