9 ноября мы выехали из Гента в учебный лагерь, потом 11-го числа начали долгий переход в Неймеген. Наш транспорт так же как и мы сильно устал. Было очень трудно поддерживать его в рабочем состоянии. Бронетранспортеры начали терять траки, грузовики глохнуть. Наконец мы достигли Берген Дала, примыкающего к Неймегену с юга. Там мы сменили войска 82-й американской воздушно-десантной дивизии. Теперь мы выступали в другой роли. Три зимних месяца нам предстояло находиться в позиционной обороне.
В это время я ушел из минометного взвода и принял командование ротой D в звании Врио (временно исполняющего обязанности) майора. Я был одним из очень немногих строевых офицеров, воюющих с первого дня в одном и том же звании.
Это была холодная длинная зима. Мы контролировали почти милю фронтовой полосы в холмах и лесах над польдерами, которые тянулись вперед к Рейну. Здесь мы впервые увидели реактивные самолеты, когда немцы попытались атаковать и бомбить Неймегенский мост слева от нас, ведущий в Арнхем. Огонь зениток покрывал небо облаками дыма, как экраном. Реактивные самолеты проносились так быстро, что их трудно было разглядеть. Даже собственным пилотам они, казалось, были непривычны, судя по тому, что бомбы падали в милях от моста, иногда около нас. Еще мы с трепетом наблюдали за цепями молний, вылетающих с другого берега Рейна и уходящих вертикально в воздух. Только после войны мы узнали, что это были ракеты Фау-2, выпущенные по Лондону.
Наша позиция была ключевой на этом участке фронта. Она располагалась на склоне, на открытой местности, то есть мы постоянно были под вражеским огнем. По ночам было странно и жутко слышать хлопающие звуки в кронах высоких деревьев слева от нас. Их издавали брошенные там парашюты 82-й парашютной дивизии во время решающего десанта на Неймеген и Арнхем. Днем невозможно было выйти из окопов, а ночью мы могли свободно перемещаться.
Все слышали рассказы о дружеском общении воюющих армий в окопах во время Рождества в Первую мировую войну. Я могу добавить свой комментарий. В канун Рождества 1944 года мы услышали какие-то шумы в расположении немцев. Пели девушки, их веселые песни странно звучали в суровой военной обстановке. По мере приближения ночи веселье и пение усиливались. Мои солдаты начали подпевать. Я увидел, что они повеселели, вылезли из окопов и бродили вокруг. Немцы начали стрелять в воздух трассирующими очередями, что напоминало фейерверк. Солдаты, казалось, абсолютно расслабились, прониклись настроением праздника, духом товарищества. Приказав им вернуться в окопы, я подумал, что подчинились только те, кто был рядом. В это время немцы без предупреждения обрушили шквал огня на наши позиции.
Свободное копирование
