Восемь дней отдыха в лагере закончились, и мы двинулись обратно на фронт. Тем временем распространились слухи, что я разработал собственный способ точного обнаружения вражеской артиллерии и минометов. По расположению воронок я мог определить направление и расстояние до них. Вычисления под обстрелом делать страшно, но это возмещается тем, что пушки могут быть уничтожены прежде, чем нанесут большой вред.
Меня вызвали в штаб бригады объяснить технологию. Штаб находился прямо на передовой, в большом замке, изредка обстреливаемом противником. К моему изумлению я увидел часовых в дверях и поваров, работавших в незащищенном от обстрела месте. Найдя старшего офицера штаба, я недвусмысленно заявил ему, что солдаты подвергаются ненужному риску и предложил перевести их в тыловую, лучше защищенную часть замка.
Мне следовало лучше знать, что такое давать советы штабным офицерам. Через несколько секунд я встретил командира бригады, видимо возмущенного моими «предложениями». Подойдя ко мне, он задрал свой нос и заявил громко и четко: «Дункельман, до сих пор мы отлично справлялись без вас».
Я мало что мог сделать, просто высказал свои соображения о безопасности замка, где солдаты проводят все время. Позже, когда разорвавшийся рядом снаряд убил поваров и часовых, я не ощутил удовлетворения от правильности своих советов.
Между тем американцы развернули наступление на юг с таким успехом, что фюрер лично приказал контратаковать их, сняв для этой цели две дивизии с нашего участка. Это позволило нам ускорить операцию «Тоталайз» – выдавить противника в Фалез и окружить. Запертые таким образом в огненном котле немцы были бы отданы на милость нашим авиации и артиллерии, которые поливали бы их огнем до полной капитуляции или до полного истребления.
Немецкая армия сейчас была загнана в угол и билась отчаянно за каждый фут. Однако, наше наступление продвигалось успешно, и прорыв 7 августа сдерживался только личным присутстием генерала Майера, остановившего отступление, превращавшееся в панику. Затем, на втором этапе, наступления на моих глазах произошла катастрофа.
Для поддержки нашей атаки планировалась крупная дневная бомбардировка американскими «летающими крепостями» - 492 бомбардировщика сразу. По мере продвижения к месту сбора, наши силы скапливались на перекрестках, что создавало небольшие пробки. Я доехал до перекрестка на мотоцикле и ждал там с полчаса, надеясь получить инструкции. На углу стоял штаб дивизии. Хотя и понятно было, что это центр кооординирования, но столько возникало срочных вопросов по поводу движения тысяч солдат и самых разных транспортных средств, что стало понятно - никаких инструкций я не получу. Потеряв терпение, я поехал обратно к своим солдатам, которых оставил в тысяче ярдов отсюда. Отъезжая на мотоцикле, я взглянул вверх и увидел строй «летающих крепостей». Солдаты радостно закричали, но крики застряли у них в глотках при виде открывшихся бомболюков и посыпавшихся из них бомб... посыпавшихся на перекресток, откуда я только что уехал.
«О, Боже, - сказал я своим солдатам,- туда едет генерал!». Действительно, среди тяжелых потерь был и генерал-майор Келлер, командовавший 3-й канадской дивизией с дня Д.
Трагическая ошибка. Большая часть атакующих сил была потеряна при этой бомбежке. Если бы такой удар был нанесен силами Люфтваффе, они могли бы считать его самым сокрушительным за всю войну.
Свободное копирование
