День Д и следующие - 2

Заняв Аниси, Королевский полк выполнил все поставленные на день Д задачи. Насколько мне известно, лишь некоторые штурмовые части выполнили свои боевые задачи полностью. Американцы все еще торчали на береговом плацдарме на нашем правом фланге, успех британцев был скромным. Зачищая берега, наш батальон работал весьма тщательно. Как писал Честер Уилмот в «Битве за Европу»: «Собственный Королевский полк двигался так быстро... когда полк де ла Чаудера высадился пятнадцатью минутами позже, стрельба исходила только от снайперов». Батальон выполнил все ему порученное, но цена этому была высока.

Моему взводу в тот день повезло, что было хорошей приметой на будущее. Травмирован один ординарец, Френсис, по иронии судьбы не в бою. Ему ушибло почки комом земли, когда мы с помощью взрывов готовили позиции для минометов. Мое предложение отправиться в тыл он не принял, но испытывал сильную боль и, так как моя невнимательность была причиной его травмы, в качестве компенсации я вместо него копал общее укрытие.

Френсис был интересным человеком. Стопроцентный гуронский индеец, сын вождя, высокий, с проницательными черными глазами, бронзовой кожей, большими черными усами и выбритым, за исключением узкого «ирокеза» в центре, черепом. Простой малый, беспощадный, неулыбчивый вояка, добровольно вступивший в канадскую армию после многих лет службы в армии США, куда сбежал, как говорят, скрываясь от закона. Несмотря на травмированные почки я почти силой удержал его от вылазки за немецкими скальпами в эту ночь.

Наша открытая позиция той ночью была необычной для минометного взвода. Минометы должны находиться в безопасном месте предпочтительно в углублении, ярдах в пятистах от цепей. Для корректировки огня впереди располагается наблюдательный пункт с телефонной связью. Если позиция открыта, минометы должны быть вкопаны и замаскированы. Для этого нужны гигантские щели. Отсюда и травмировавший Френсиса взрыв. После взрыва остаются воронки, которые потом надо зачищать лопатой и киркой. Так были сделаны укрытия для шести минометов. Тем временем, поскольку мы были в передовой группе и в любой момент могли быть контратакованы, необходимо было занять круговую оборону, для чего солдаты должны были вырыть окопы и для себя.

Только бывшие военные знают сколько времени пехота тратит на рытье окопов. Попробовал бы читатель ради эксперимента вырыть в своем огороде на пару с приятелем яму в пять футов глубиной, шесть - длиной и два – шириной. Для более реалистичного эксперимента хорошо бы использовать кирку и лопату, которые перед этим вы целый день носили на себе, и выбрать твердую каменистую почву. Копая, помните, что это лишь малая часть ежедневной работы. Что-то вроде дополнения к тяжелым боям, часто включающим рытье десяти-двенадцати мелких щелей при смене позиций или наступлении.

Так случилось со мной в день Д, работа оказалась изнурительной. Потом, еще покрытый пылью, всю ночь, по очереди с Френсисом, я вглядывался в темноту, пытаясь обнаружить противника.

Та первая ночь на берегу не обошлась без происшествий. Джок Спрагг, командир батальона, заглянул к нам, когда его разбудили и сообщили, что немецкие парашютисты приземлились где-то поблизости. «Если вы не справитесь с ними, сообщите»,- сказал он и отправился досыпать. Парашютистов поблизости не обнаружилось. Что касается меня, майор Ал Никсон, командир роты С, поставил мой взвод на дежурство, а снять забыл. Когда на рассвете я пришел к нему в окоп, он крепко спал. Разбудив его, обиженным тоном доложил о его недосмотре. Он отшутился, я же счёл время для шуток неподходящим.

Весь следующий день мы отдыхали от той бессонной ночи. Вдруг какая-то француженка прямо из первой цепи, не обращая внимания на наши крики, призывающие остаться в укрытии, побежала к своему дому. Вернувшись через некоторое время, она преподнесла нам вкуснейшего, только что приготовленного кролика. Это был типичный пример благодарности французов, которые появлялись везде, чтобы поблагодарить нас, даже если шел бой, и свистели пули и снаряды. Союзное командование просило их не покидать дома, как для защиты нас от переодетых немцев, так и для собственной безопасности. У нас был приказ во время «зачисток» деревень стрелять во все, что движется и, конечно, мы делали это, если было известно, что противник где-то рядом. Если же мы входили в густонаселенные районы, то от стрельбы воздерживались.

Я слышал и другие, менее радужные, отзывы о неблагодарных поступках французов по отношению к освободителям. Из моего же личного опыта могу только сказать, что они прилагали серьезные усилия для выражения благодарности. Позже, во время тяжелой бомбардировки в окрестностях Кале, один мужчина с замечательным пониманием ситуации пробежал под рвущимися снарядами, чтобы принести нам затянутую паутиной бутылку лучшего шампанского, которое я пробовал в своей жизни.