Глава 19
К своему сожалению, я обнаружил, что попал в какой-то странный лагерь. Это, конечно же, был Джезказган, и у меня не было никаких оснований считать, что из шести его частей, расположенных на этой территории, мне полагалось прибыть исключительно в ту самую, в которой я находился до этого. Но разочарован я был сильно. Эта часть находилась в нескольких километрах от прежней, и мне пришлось смириться с мыслью о том, что никого из моих прежних друзей увидеть мне не удастся.
Будучи в карантинном бараке, я встретил молодого москвича, с которым сдружился с первых же минут нашего знакомства. Его звали Эдик Л. Раньше он был студентом в московском университете. Однажды, находясь в холле университета, он услышал, как за соседним столом группа студентов рассказывает антисоветские анекдоты, которые всегда были в ходу в этой среде советского общества. Вот пример такого анекдота.
Заяц пытается удрать через границу. МГБ допрашивает зайца: «Почему вы захотели покинуть Советский Союз?», - спрашивает дознаватель. «Потому что, - отвечает заяц, - я слышал, что всех верблюдов кастрируют».
«Но ты же заяц?» - удивляется следователь.
«Конечно, - отвечает заяц. – но попробуй докажи, что ты не верблюд, после того, как тебя уже кастрировали!»
Вот примерно над такими анекдотами смеялись за соседним столом от того стола, за которым сидел Эдик. Троих из этой группы арестовали вскоре после этого, так как четвертый оказался информатором из МГБ. Эдика арестовали за то, что он не доложил. На первом заседании суда он проходил как свидетель. На второй день судили уже его самого. Пятьдесят восемь, двенадцать. «За недонесение». Двадцать пять лет.
В один из дней по бараку был пущен некий опросный лист. Я решил сделать все возможное, чтобы попасть на работу для придурков, а если не получится, то на любую работу, требовавшую некой квалификации, что избавит меня от работы на каменоломне или в шахте. Консервация энергии – вот первое лагерное правило, о котором говорил мне в свое время Орлов.
Поэтому в графе, где требовалось указать свои навыки или профессию, я решительно написал: «врач». Им все равно негде было проверить. Потом, так как предлагалось указать три варианта, я написал: «механик». И совсем непонятно откуда это взялось – наверное, это звучало как некая приятная, легкая, нетрудоемкая работа – на третьем месте я поставил «слесарь». Я совсем не разбирался в моторах и во всем, что имело отношение к механике, и точно также ни разу в жизни я не заглядывал внутрь механизма замка.
Эдик пометил в первой графе «электрик».
Через тюремный телеграф мы быстро выяснили, что лагерь наш располагался неподалеку от деревни под названием Крестовая, и что он был одним из трех лагерей, значившихся под одним и тем же почтовым адресом и управляемых единой администрацией. Рядом с нами находился лагерь КТР – так называемые «каторжане» - где содержались приговоренные к исключительно тяжелым видам работ. В основном контингент этого лагеря составляли военные преступники, то есть те, кто был в свое время захвачен в плен немцами, а также некоторые коллаборационисты. На нашивках перед номерами у них было указано – «КТР». У меня была все та же старая нашивка – «СЯ265».
Свободное копирование
