И вот наш эшелон прибыл в город Ризу. Здесь уже советская оккупационная зона. Мы с радостью выскочили из вагонов, надеясь увидеть радостные лица своих соотечественников, но радость наша мгновенно погасла, так как увидели одни суровые лица военных. Посмотрев по сторонам, я увидел, что наш эшелон оцеплен вооружёнными красноармейцами, автоматы которых были направлены на эшелон. Вдруг услышали громкую команду какого то майора:
- Женщины, выходите сюда, и быстро!- Он показал рукой.
Мы даже не успели с ними попрощаться. Нам было приказано стоять на месте. Мы изделии попрощались с девушками, которых, как скот погнали куда-то от станции, было слышно, как на них кричал конвой. Мы стояли и ждали команду для нас. Стояла тишина, только были слышны выкрики военных. Нам приказали построиться, а затем идти в сторону поля. У нас в руках были небольшие чемоданчики. Нас отвели на просторное место, далеко от строений. Приказали остановиться. Построили в два ряда.
- Поставьте чемоданы и двадцать шагов вперёд – марш!- скомандовал какой-то офицер. – Стоять и не разговаривать и не оборачиваться. Вся площадка оцеплена автоматчиками. Минут через десять- пятнадцать повели обратно к вещам. Чемоданы были открыты, вещи вывалены на землю. Я обнаружил исчезновение некоторых из них, особенно жалко заготовку хромовой кожи на сапоги и толстые кожаные подмётки, исчез и материал на костюм. Некоторые из наших сильно разнервничались:
- Зачем обираете нас, где ваша совесть?! Отдайте обратно моё!
- У кого вы воруете, мы не фашисты!
Но тут конвойное начальство крикнуло:
- Замолчать!!! Вашу …мать! Шагом марш! Нас повели колонной по дороге, а по бокам автоматчики. Я невольно вспомнил, как нас вели немецкие автоматчики. Разницы почти не было, лишь одно, что наши дорогой не убивали нас. С конвоем разговаривать было запрещено. Я понял, что такая встреча не сулит нам ничего хорошего. Нас считают врагами. Невольно вспомнил тех русских в Хойберге, которые говорили нам, а мы не верили. Теперь я уже не знал, правду ли сказал нам наш русский посол или полуправду, а может, солгал? Но, наученный горьким опытом, я молча шёл. Затем нас погрузили на автомашины и повезли. Все молчали. Спрашивать запрещено. Я понял, наконец, что мы арестованы и нас везут в тюрьму, или в какой-то спец.лагерь. Да, я угадал, привезли нас в концентрационный лагерь Бухенвальд.
Сдали местной охране. Здесь уже немало было нашего брата. Только теперь охраняли нас не фашисты, а наши красноармейцы. Нас разместили в бараки. Совсем близко от нас стояли холодные печи крематория, в которых сгорело немало нашего брата. В других бараках были также такие, как мы. Сегодня нас не кормили. Так и легли спать на деревянные нары с соломенными тюфяками. Я догадывался, что нас будут «просеивать» (строгий отбор). Утром покормили: это опять чёрный хлеб, жиденький суп и каша «шарапнель». Да, против того, как нас кормили в Хойберге, совершенно нет сравнения. Пару дней никаких приказаний нам не давали. Никто к нам в бараки из начальства не заходил. Ходить и смотреть вокруг не разрешалось. Ну, и валялись на нарах, тихо разговаривая между собой.
- Что будет? Что нас ожидает?
Все красивые планы наши рухнули. Теперь мы в руках «смержа» - военного КГБ.
Свободное копирование
