В 22 года Борис стал отцом.
– У меня было двоякое чувство, когда Нина сказала, что у нас будет ребёнок, – рассказывал он мне. – Честно признаться, было страшно – я не представлял, чего мне ждать, ведь жизнь изменится целиком и полностью. Но радость и ощущение подступающего праздника гораздо превосходили…
На втором этаже, где феи
вечерами вздыхают тонко,
птицы-аисты тянут шеи,
чтобы вытянуть вам ребёнка!
Чтобы каждой почти — сынулю,
а желающим — по дочурке.
Ветер сыплет с окон, как пули,
апельсиновые кожурки.
И летит кожура, кружится,
налегая на воздух тяжко —
обещая ещё сестрицу,
и брательника, и племяшку.
«Жизни смысл простой» – понимание этого пришло вместе с рождением Димки.
– Нина рассчитывала на то, что я буду успешным, – признавался Борис. – Ожидала, что меня будут издавать стотысячными тиражами, примут в Союз писателей, дадут квартиру…
Вопреки интересам молодой жены Борис Попов не собирался подчинять своё творчество карьерным интересам, создавая хвалебные оды сильным мира сего, как поступали многие литераторы:
Юность уходит и время подумать о главном.
Жёлтое золото пусть собирает другой…
Жизнь сложилась совсем не так, как представляла себе Нина. Появились взаимные претензии и упрёки. Рождение сына не могло остановить процесс разрушения семьи:
Я из дому вышел и к дому пришёл.
А дома лютуют, роняя тарелки.
И держатся за сердце, комкая шёлк,
и, словно на скрипке, играют на грелке.
Не в силах вытерпеть «бред бытия», когда за краем уже не видно «ни ада, ни рая», Борис и Нина приняли решение жить раздельно, хотя официально развод не оформили.
– Я остался с матерью, – позже рассказывал моей младшей сестре Наташе Димка. – Одет, обут и накормлен – да только без ощущения родственного тепла. Мать пыталась устроить личную жизнь, ей было не до меня. Иногда я думаю, что с отцом мне жилось бы лучше.
На перекрёстках, смятых ветром,
в пальтишке старом, налегке —
срывает он сосульки с веток
и долго держит в кулаке.
В чернильных пятнышках ладони
иззябли, сморщились, но он
всё бродит, бродит вдоль окон —
меж тем, как в том заветном доме
вовсю гремит магнитофон!
– Со временем я подзабросил учёбу, – вспоминал Димка. – Гонял постоянно на улице да по товарищам. А когда начались проблемы в школе, мать сказала – отправляйся к отцу. Отец жил в родительском доме, и бабушка взяла моё воспитание в свои руки. Дед жёсткий и волевой был, но не обижал, помогал по учёбе – хорошо в точных науках шарил. Отец с русским, литературой, историей помогал. Я мог неделями у них жить, матери это за счастье было, хоть под ногами никто не крутится, не мешает. И в школу больше не вызывают, и на родительских собраниях не ругают. В общем, стал я жить на два дома…
О том, что у поэта есть взрослый сын, мне стало известно не сразу.
Однажды летом 1989 года я без предупреждения пожаловала в гости к Борису. В тот вечер он собирал посылку в воинскую часть – тогда-то я и узнала о существовании Димки. Зубная паста, мыло, носки, сигареты. Нижнее бельё. Конверты, тетради, ручки. Сухофрукты, орехи, карамель и печенье. Чай. Дед открыл кладовку и принёс две банки – сгущёнку и шпроты – из продуктового набора, ежемесячно приобретаемого участниками Великой Отечественной войны по спискам в магазине «Ветеран».
Я была немного ошарашена тем, что сын Бориса всего лишь на пять лет младше меня – практически мой ровесник.
Ты когда-то зачем-то уехал куда-то.
Ты отдал своё первое чадо в солдаты.
Ты оставил жену, и жена не жалела.
Ты шутя истощил своё взрослое тело.
Ты когда-то, когда-то, когда-то, когда-то
перед кем-то бывал невтерпёж виноватым…
По возвращении из армии Димка стал часто бывать у нас. Он очень быстро сдружился с моей младшей сестрой Наташей, которой было семнадцать лет. Иногда мне казалось, что он в неё влюбился – и казалось, наверное, не только мне:
И мальчик, шапку теребя,
косит глазами очумело:
«Да я… да мне… да без тебя…»
Но от восторга тает тело…
……………………………………………
…Слежу за мальчиком гривастым,
как за повтором дорогим, —
и мне хотелось быть несчастным,
непонимаемым, другим!
Так вышло, что в двадцать пять лет у меня появился двадцатилетний пасынок – и моя дальнейшая жизнь оказалась связана не только с Борисом, но и с Димкой.
2020 год, декабрь
