Глава 24 «Ни за что, никогда, мне уже не вернуться в былое!..»

Глава 24

«Ни за что, никогда, мне уже не вернуться в былое!..»

Мне 7 лет. Я отдыхаю в загородном пионерском лагере имени Павлика Морозова. Время тянется мучительно медленно – я первый раз так далеко от дома без мамы. Не найдя общего языка с девочками из отряда, я не стремлюсь принимать участие в коллективных играх, мне не интересны мероприятия, предлагаемые вожатой. Всё свободное время я провожу на скамейке у библиотеки с книгой в руках. Я чувствую себя восьмилетним Реми — героем повести Гектора Мало «Без семьи», одиноким и беспомощным в тот драматический момент, когда его наставника Виталиса отправляют в тюрьму на два месяца. Когда мне становится невыносимо грустно, я пою — про себя, чтобы никто не услышал — любимую мамину песню:

Тополя, тополя, в город мой влюблённые,

На пути — деревца, деревца зелёные.

Беспокойной весной вы шумите листвой,

И не спится вам вместе со мной.

...........................................................................................................................................................

            Мне 17 лет. Я безответно влюблена в бывшего одноклассника Женьку Бабкина. Как настоящая тургеневская девушка, я влюбилась в недостойного, переоценив его душевные качества. Женька — пьяница и прогульщик — вылетел из родной школы после восьмого класса. Люблю я упорно и неотступно. После занятий, гуляя с подругой, обязательно прохожу мимо его дома — а вдруг встретимся, совершенно случайно. Переписывая на свой лад письмо Татьяны Лариной к Онегину («хоть редко, хоть в неделю раз — у школы нашей видеть вас»), я всё-таки не решаюсь отправить его Женьке — в последний момент убираю подальше. Включаю пластинку с песнями Валерия Ободзинского и понимаю — эти строки обо мне:

В моём столе лежит давно,

Под стопкой книг письмо одно,

И, может быть, не первый год

В одном из тихих переулков

Его с надеждой кто-то ждёт.

...........................................................................................................................................................

Мне 27 лет. Я в роддоме, привезли на скорой. При оформлении медицинской карты пишут — пожилая первородящая. У меня должна родиться девочка, так сказал врач УЗИ. Муж, в отличие от меня уже имеющий сына от первого брака, очень ответственно подходит к выбору имени для долгожданной дочери. Изучив «Словарь русских личных имён», он останавливается на именах Кристина, Сабина, Виктория. Дальнейший выбор за мной, но мне не нравится ни одно из предложенных имён. Ещё девчонкой я обещала бабушке, что назову дочку Анечкой (бабушку звали Анна Николаевна), а если будет сын — назову его в честь деда. «Поздравляю, у вас мальчик», — сказала акушерка и избавила меня от мук. Сына мы назвали Иваном, как моего дедушку — оба (прадед и правнук) родились в один день, 27 сентября. Меня с Ванечкой выписывают из роддома через неделю. Я передаю свёрток с сынишкой Борису и говорю: это подарок тебе ко дню рождения — 5 октября мужу исполняется сорок пять.

Борис любит Ваньку. Он купает малыша (я страшно боюсь этого), гуляет с ним, стирает пелёнки. А по ночам, когда сын плачет и не даёт никому спать, муж его укачивает на руках и поёт ему свою колыбельную:

 Ванечка, Ванечка, дам тебе я пряничка...

 Позднее Борис напишет стихотворение «Песня» и посвятит его Ванюше:

 Сыну Ивану

Где февраль свистел и ветрами сыпал,

по чужим углам мы скитались с сыном,

по чужим углам, по чужим полатям —

и чужие сны меня мучат, кстати.

И, чужой набит искривленной жизнью,

я бродил меж плит и знамен отчизны,

от седой волны до сухой осины,

от волос жены до глазенок сына...

.....................................................................................................................................................

Мне уже не 47, но ещё не 57. Я слушаю группы, которые любит мой сын: «Гражданская Оборона», «Ayreon», «My Dying Bride», «Vintersorg». «Как ты можешь это слушать», — удивляется мой друг Валера. А мне нравится.

.......................................................................................................................................................

            А когда мне становится невыносимо грустно, я слушаю песню «Хоть бы снег скорее выпал...». Это не единственное стихотворение из наследия Бориса, положенное на музыку и исполняемое любителями авторской песни, но самое знаменитое.

2017 год, май