За границей - 37

Каир.

 Из всех городов Востока Каир пока нравится мне более других. Бесчисленное множество улиц и переулков, в которых едва проезжаешь на осле; верблюды, живописные одежды, разнохарактерные физиономии всех цветов; дома один другого старее, причудливее -- и все это в общей гармонии. Части города пропадают в садах, другие тянутся по рукавам Нила или стоят обнаженные на раскаленном солнечном зное. Базары и кофейни на каждом шагу; по улицам тянутся караваны; в кофейнях арабская музыка. Это город восточный от архитектуры до нравов, музыки и пр. Сады, полные ароматов душистых дерев и растений, нежат чувство. {Несмотря на то что Каир так мне нравился, я отказался принять выгодное здесь место русского консула. Хорош бы я был консул.}

 Я посетил здесь монастырь безбрачных дервишей {Есть дервиши безбрачные и женатые -- как и наше духовенство.}. В их мечетях развешены с уважением, как святыни, вериги, цепи, посохи, шапки и т.п. принадлежности дервишей, так же как и у нас в церквах -- цепи, вериги и посохи юродивых. Все это представляет собою умерщвление плоти, преобладание духа и силу воли -- что человечество всегда будет уважать. И тут, как у нас, армян, у греков и католиков, в употреблении четки при молитвах; пение и музыка при богослужении, как и во времена Моисея, существует у современных евреев, лютеран, у всех христиан, а также у идолопоклонников. Дервиши так же отпустили себе длинные волосы, как Христос и наше духовенство; они гостеприимны, проповедуют нищету, воздержание, питаются милостынею и проводят жизнь в странствовании, проповедуя свое учение, как миссионеры, Христос и апостолы. Осколок ли это христианства, искаженный магометанством, или что другое? Любопытно узнать историю возникновения дервишей. Они меня очень интересуют.

 Вот и ночь накрыла нас. Звезды те же. Под ногами в ночной тишине мрачно катятся каналом воды Нила; кое-где вскрикивают и перелетают с ветки на ветку испуганные птицы, носятся по воздуху летучие мыши, и распевают, заливаясь, лягушки.

 Оставив берег мрачного Нила и монастырь дервишей, мы на ослах поспешаем в Каир, под пальмами и южными деревьями, не видя ничего за темнотою; и погонщики наших ослов разгоняют встречных, бегут подле, подгоняя привычных животных. Ночью, при романическом освещении, я смотрел на пляску грязной, но молодой и красивой продажной танцовщицы золотисто-бронзового цвета.