За границей - 32

8 марта/24 февраля.

 К утру погода изменилась, ветер стих. На пароходе прибавилось еще богомольцев, и мы покинули пристань, в которой спасались от урагана.

 Солнце блестело, небо очистилось, еще видна была мгла; но скоро и та рассеялась. За нами следили стадом чайки и подбирали хлеб, который мы бросали им; стада диких уток проносились над водою; показалось веселое стадо дельфинов, которые ныряли и обгоняли друг друга; два из них пустились за пароходом, делая скачки из воды, и скоро нас обогнали. Турки спокойно расположились на палубе и, просохнув от непогоды и отдыхая от ветра, курили; некоторые молились.

 Мы шли скоро. День перешел в ночь без сумерек. Небо усеяно миллиардами звезд и между ними несколько давно мне знакомых; одна из них, большая, светлая, светила ярче и отражалась в море широким мягким светом, без контура. Луны не было. Звездное небо было видно со всех сторон и мягко освещало море, которое еще колыхалось, после вчерашней бури, а ветер как бы устал и был едва заметен; мы чувствовали движение воздуха, легко выделяясь в полумраке. Многие из турок улеглись спать, другие курили, пользуясь чудной, теплой ночью, и огоньки их трубок виднелись во мраке. Небо и море были в гармонии и тишине; освещение было какое-то фосфорическое; неуловимая тайна была в этом свете, и искры от идущего парохода едва были видны, сливаясь с общим светом...

 Глядя на мою любимую вечернюю звездочку -- которую так часто я выжидал, с которой прощался, которая первая показывается и последняя исчезает, лобзая солнечный свет,-- я вспоминал многое в своей жизни. Те же звезды меня покрывали, таже была поэзия в небе, когда я бывало шел на свидание с дивчиной мимо посеребренной луною вербы; проснувшаяся собака на меня лаяла, слышен был стук колес водяной мельницы, крик проснувшихся гусей, птицы в лесу, я чувствовал биение своего сердца, трепет во всех жилах... Да, но тогда я был не тот, был вольный казак. Сковала меня жизнь, не поется уже беззаботная песня, сжимается сердце, и думаю я о сыне, об Ольге, о своей жизни...

 Все небо, все звезды передвинулись; одни спустились и потонули; другие стояли теперь над головой; две звездочки отражались в море, как в пруду. Не видно было горизонта, море сливалось с небом в тихий, мирный, дружный тон, полный таинственности и музыки. Ветер совершенно стих. Далеко виднеется за нами дым парохода; мы оставляем за собой белый, шипящий в искрах след.