За границей - 2

 Пробыв в Берне дня три, мы отправились к Женевскому озеру, которое поразило нас своим живописным видом и до невероятности голубою водою. Громадное озеро окаймлялось слева и против нас снежными горами; наш берег был занят гостиницами, жилыми домами и домиками, на полугоре виднелись старинные замки; везде раскинуты были сады и виноградники.

 Мы остановились в Веве (Vevay) в гостинице у самого берега. Ольге следовало отдохнуть. Удобно поместившись, мы сделали прогулку в лодке по кобальтовой воде озера, бегло осмотрели Шильонский замок и решили, не засиживаясь, продолжать путь. Около десяти часов утра к нам постучали в дверь.

 -- Entrez.

 И что же... вошел граф С. П. де Бальмен. Мы встретились как старые знакомые, но сухо. Ольга лежала в постели, отдыхая. Я пригласил С. П. к ней; он, извиняясь, любезно занял кресло у постели и тут уже тон его переменился; он осведомился о здоровье Ольги, о нашем пути, сообщил некоторые сведения об условиях здешней жизни и просил зайти к нему, так как он остановился недалеко -- в Montreux со всем своим семейством. Само собою разумеется, что удовольствия от этого посещения не было. Ольгу я успокоил относительно невозможности сделать ей какую бы то ни было неприятность; но все-таки мы решили уехать от такого милого соседства.

 Два раза у меня был де Бальмен и два раза я посетил его семейство. Еще раз попытался я попросить выдать Ольге вольную, но безуспешно. Отговорки С. П. и жены его М. П. были те же; С. П. был сдержан и сконфужен, а М. П. держала себя более непринужденно, но выражение лица ее было недоброе.

 Мы с Ольгой взяли места на пароходе, чтобы отправиться в Villeneuve и оттуда в дилижансе, через Martigny в Saxon, где думали остановиться на житье.

 Расположившись на палубе парохода при отчаливании от берега, я начал проверять свой багаж и не досчитался большого свертка, в котором были мои эскизы, наброски, рисунки, бумага для рисования, холст, кисти и краски. Положение мое было чрезвычайно неприятное, что поймет каждый художник. О случившемся я сказал капитану, но при расспросах его я оказался кругом виноватым, так как стоял развеся уши и разинув рот, не зная, где именно исчез мой багаж. Я мог удостоверить только, что, уезжая из Дрездена, я его видел, но ведь из Дрездена мы ехали по железной дороге и в почтовом дилижансе, через Саксонию и почти всю Швейцарию. Капитан, однако, просил меня подробно описать ему форму и вид пропавшей вещи, сказал, что снесется с кем должно, но сомневается, чтобы багаж был найден. Более делать было нечего; оставалось примириться с потерей, с глупым лицом продолжать путь и не забывать этого урока.