В крепостной деревне - 48

XX.

 Я получил известие, что стрелковый полк императорской фамилии, возвращаясь через всю Россию из Одессы в Петербург, направил свой путь в Линовицу. Де-Бальмены засуетились и задумали принять полкового командира и офицеров у себя и угостить. Я выехал к полку навстречу вместе с хозяином, познакомил его со всеми; а затем, после обеда, устроена была стрельба из штуцеров в цель и вечером танцы. Маню приодели, и она была очень эффектна. Ни Толстого, ни брата Владимира, ни Бобринского не было, они в это время осматривали неприятельский лагерь и объезжали южный берег Крыма.

 Вскоре я получил письмо от Алексея Толстого, что он возвращается из Крыма и будет меня ожидать в Киеве. {Брат из Крыма поехал в Петербург к отцу.} Я тотчас отправился туда и свиделся с ним, Софьей Андреевной Миллер, сестрою ее мужа, Катериной Федоровной и женихом ее, бароном Розеном.

 В Киеве мы провели несколько дней, рассказывая друг другу о прожитом во время нашей разлуки. Были чудные теплые дни и лунные ночи; мы просиживали и дни и ночи в городском саду, над берегом Днепра. В то время здесь не было еще ни дворца, ни театра, сад был запущен и этим нравился нам. Публики в нем, особенно ночью, не было. Я рассказал А. Толстому и Софье Андреевне о моих отношениях к Ольге и планах, как устроить ее судьбу, и встретил с их стороны полное сочувствие.

 Я знал в Киеве, в глухом месте, большой каменный, заброшенный дом, о котором говорили, что в нем живет нечистая сила, что туда боятся ходить, что домовые бросают в любопытных камни и т. п. Алексей Толстой, я и Розен решили туда пойти в самую полночь; а так как ночь была лунная, то нам удобно было пробраться частью по когда-то поставленной снаружи у стены громадной деревянной лестнице, а затем и внутри, по разрушенным лестницам и провалившимся полам. Мы разошлись по разным частям дома и, притаившись, ждали появления домового или мошенников; на всякий случай у нас были револьверы, и на выстрел мы должны были сходиться.

 Долго мы ждали; ветер гудел в перебитые окна и груды печей, но гостей не было. Мы прождали до рассвета и тем же путем спустились во двор, опечаленные неудачей.