30 января
Предчувствие меня не обмануло. В "Правительственном вестнике" опровержения нет. Взявши затем "Новое время", я ахнул от удивления. На видном месте помещено в нем письмо Каткова, в котором [он] выражает сожаление по поводу распущенных на его счет слухов, не имеющих ни малейшего основания: звание члена Государственного совета никогда не было ему предлагаемо, а потому он и не имел возможности отказаться от столь высокой чести.
Теперь мне ясно все. Игнатьев надул меня гениально. Выведав от меня, в чем именно заключается главная причина нашего неудовольствия, он написал это письмо от имени Каткова в редакцию "Нового времени", может быть, снесшись по телеграфу с Катковым.
Сам же Катков не имел физической возможности в столь короткое время прислать письмо из Москвы.
Таким образом Игнатьев достиг своего -- опровержение уже не нужно. Ввиду этого я немедленно отправил "Новое время", отчеркнув в нем письмо Каткова, к великому князю; но посланный мой не застал уже его высочества, так как Михаил Николаевич уехал в Гатчину.
Мы почти проиграли сражение. Думается мне, однако, что и Игнатьев не может считать себя победителем. Ему не удалось провести Каткова в члены Государственного совета. Что такова была его цель,-- более чем вероятно. Иначе к чему было производить его почти тайком в тайные советники, а в особенности к чему было снимать с него, тоже тайком, редакторство "Московских ведомостей", когда в действительности он оставался их редактором?
Свободное копирование
