Как-то так получалось, что моё внимание никак не хотело останавливаться на образе тёти Насти в то время. Всё время что-то мешало. Наш с мамой приезд из Потьмы в Карсун уже в 1958-ом году также не оставил в моей памяти её портрета. Зато запомнилось другое: весь дом был заполнен какими-то девчонками. Мы вошли в дом тёти Насти рано утром и застали ещё неубранные постели. Причём постели были и на кроватях, и на диване, и на полу. Меня толкнули в переднюю комнату, чтобы я познакомился. В комнате находились три девочки, одна уже очень большая. Я, конечно, сильно смутился, и не помню, чтобы я сказал этим девочкам что-то вразумительное. Это были мои кузины, т.е. двоюродные сёстры: Валя – дочь тёти Насти, на год меня старше, и дочери Ивана Михайловича Сонина, родного брата моей матери: Нина, на целых пять лет старше меня, и Зара, моя ровесница. То, что это мои почти родные мне люди, я понял гораздо позднее, а тогда всё это прошло мимо моего сознания. В Моём мире им пока ещё не было места. Но «великое противостояние» трёх планет всё же состоялось.
Зара и Нина приехали в Карсун в гости конечно же не одни, а со своими родителями. Но ни Ивана Михайловича, ни его жены Сары Махмудовны я в тот день не запомнил и даже как будто не видел. Больше судьба ни разу не сталкивала меня с Сарой Махмудовной, так что я знаю её лицо только по поздним фотографиям. Она умерла на своей родине в г. Майкопе 8.09.1988 года на 66-ом году жизни. А с Иваном Михайловичем я встретился ещё раз 30 ноября 1989 года, на другой день после похорон мамы. Он не успел приехать на похороны своей младшей сестры Розы из далёкого Майкопа (как не приехал он и на похороны своих родителей в далёких 40-х). Мы посмотрели друг на друга не более 5 минут, т.к. когда он вошёл в дом, мы с Галей уже одевались и собирались уже идти на автовокзал, и у нас на руках были проездные билеты , а до отправления автобуса оставалось не более 15 минут. Короче: здравствуй и прощай!..
Но в тот день встречи троих Сониных со своими детьми я не запомнил ни одного взрослого лица. Осталась только (к счастью !) эта фотография. Кто снимал – не помню, хотя фотограф стоял передо мной, а я, наверное, смотрел на фотоаппарат и ждал, когда вылетит птичка. На фотографии весёлые улыбающиеся лица детей: Валя, Саша, я и Нина (слева направо). Зара куда-то делась или не захотела фотографироваться. А жаль!.. Это было 50 лет тому назад… 50 лет!..
Конечно, это естественно, когда дети общаются с детьми, а взрослые – с взрослыми. У нас так и было. Когда мы приезжали в Карсун из Потьмы, то после бурных приветствий и ласковых слов при раздевании у порога мама с папой усаживались за кухонным столом вместе с Тёткой, тётя Настя начинала накрывать на стол, а нас с Сашей сразу же провожали в переднюю комнату играть с Валей. Валя как воспитанная и гостеприимная хозяйка старалась нас занять: показывала своих «пуплят» - кукол, рассказывала об их жизни, предлагала сыграть в настольные игры. Когда нам с Сашей всё это надоедало, то мы одевались и выходили во двор, где нам всё было интересно и ново. Так образ тёти Насти и оставался в тумане до нашего переезда в Карсун, когда встречи с ней стали почти ежедневными, да и мы подрос-ли.
Подробности её детства мне также неизвестны (это всё отрицательные следствия разобщения взрослых и детей). Потьминская семилетка, Коммуна, ужасные 20-е, 30-е годы… Но тем не менее после окончания школы в Потьме Анастасия Михайловна поступила в Ульяновский сельскохозяйственный техникум, который и окончила в 38-ом году. По распределению уехала в Казахстан, где и проработала вплоть до окончания войны. Году в 46-ом вернулась в родную Потьму, но надолго здесь не задержалась. Уехала в Карсун, устроилась там на работу, поселилась у кого-то на квартире. Работала в РАЙЗО (районный земельный отдел), Райсельхозтехнике. Потом перешла на работу в лабораторию «Сортсемовощ», где и проработала всю жизнь до выхода на пенсию.
Работая в РАЙЗО, тётушка близко сошлась с одним мужчиной. Это был некто Николаев Евгений. «Ходок» по-видимому, т.к. был при этом семейным человеком. Плодом этой грешной страсти и стала Валя, моя двоюродная сестра. Тётя Настя впоследствии никогда не выходила замуж и прожила всю жизнь одна, без мужчины, посвятив всю себя дочери. А этот Николаев умер очень рано. Валя видела его всего-то один раз в далёком детстве и, конечно, никаких чувств к нему не испытывала и не испытывает и сейчас. Валя носила фамилию матери, от отца у неё только отчество.
После смерти моей мамы, когда уже ничто не удерживало в Карсуне, тётя Настя уехала навсегда к Вале в Москву, где и скончалась в возрасте 87-ти лет 18 мая 2007 года от рака желудка. Похоронена она на Домодедовском кладбище сравнительно недалеко от дачи Чернышёвых-Сониных.
Живя в Москве, тётя Настя всё мечтала приехать в Карсун, заехать в Потьму, поклониться праху своих родителей , Вани, Розы, Тётки… Но не сбылось.
В последние годы жизни тоска и одиночество угнетали её душу. В марте 2005 года я получил от неё письмо.
Она писала: «Я пережила всех сестёр и брата. Так мне всех жалко, осталась я одна…» (где здесь правильно поставить ударение: на местоимении Я или на слове «одна»?). Здесь и предчувствие смерти, и тоска о прожитой жизни, и жалость к умершим близким, и одиночество…
Мир твоему праху и вечный покой тебе, дорогая моя тётушка Настя, Настасья, Анастасия Михайловна!.. А в моей памяти ты осталась вот такой, как на этой фотографии примерно 1982 года, где тётя Настя с Валей и своими внуками Максимом и Леной.
Свободное копирование
