Сонины - 2

Как-то так получилось, что начал я с младшей Сониной. Невместно, а потому вернёмся к началу. А начало было в далёком 1918-ом году, когда у Михаила и Елизаветы Сониных родилась дочка. Назвали её именем матери – Лиза. Про её жизнь и сказать-то нечего. Окончила 10-летку в селе Вальдиватское (3км. От Потьмы) и устроилась на работу учителем в село Кома-  ровка, тоже недалеко от родного села. И кто знает, сколько бы лет она месила грязь по дороге от Потьмы до Комаровки и обратно, но случилось чудо.А случилось как в песне: « На побывку едет молодой моряк, грудь его в медалях, ленты в якорях». И даже ещё лучше: к своим родителям в Комаров-ку в отпуск приехал молодой офицер. Люди в военной форме в то довоенное время были настоящей элитой советского общества. А женщин военная форма всегда привлекала и очаровывала, и тогда, и теперь.

И женское сердце Лизы Сониной также не осталось равнодушным к мундиру, к этим самым кубикам на воротнике, к поскрипывающим блестящим сапогам… Но, как оказалось, он уже был женат.

По-видимому, Лиза в то время была не последней красавицей в округе, так как и Николай Харитонов, этот самый офицер, вдруг тоже положил на неё глаз. В конце концов не прошло и года, как Н.Харитонов увёз Лизавету с собой в дальние края, и стала она офицерской женой.

(Вот они на этой фотографии в то счастливое время: сидят слева направо Н. Харитонов и М.И. Сонин, стоят слева направо Лизавета и Настасья Сонины).

Родила ему дочку Зою и сына (не знаю имени). Помотавшись по гарнизонам, Николай и Лизавета осели в Полтаве (последнее место службы Николая), где и прожили всю оставшуюся жизнь и здесь же похоронены. Елизавета Михайловна Харитонова (Сонина) умерла в 1998-ом году в возрасте 80-ти лет. Мир праху твоему, тётя Лиза.

Видел я её всего-то один раз в жизни. Было это году в 65-ом. Опять же лето, тёплое солнечное утро. Я подхожу к дому тёти Насти (с кем – не знаю, но наверняка не один), открывается калитка, и на низеньком крылечке появляется тётя Лиза: большая, толстая, в пёстром платье, и строго, с любопытством и еле заметной улыбкой смотрит на меня. И всё. Эта слишком далёкая планета лишь однажды приблизилась к моему миру на очень короткое время, так что я толком и не разглядел её, и вновь скрылась из глаз в просторах своей жизни , и, как оказалось, уже навсегда…

По-видимому в то время дети были основное богатство, и женщины рожали столько, сколько Бог давал. Тем более, что единственным средством избавления от беременности был аборт. Но для православного мира это было тягчайшее зло, а Бога по привычке всё же боялись, хотя большевики и орали во всю мочь, что Бога нет, и религия есть опиум для народа.

Спустя меньше года после появления на свет Лизки, баба Лиза вновь забеременела и 10 января 1920-ого года счастливо разрешилась опять девочкой. Думаю, что Михал Иваныч не совсем был доволен своей женой: опять девчонка! Ребёнка назвали красивым именем Анастасия.

Я узнал о её существовании в конце 50х годов, когда мне было лет пять. Тогда, наверное, в первый раз, мама привезла нас с Сашей в Карсун. Тётя Настя жила в то время со своей дочкой Валей в доме какой-то дальней родственницы, которую все звали Тёткой. Образ тёти Насти в тот первый приезд мне не запомнился, т.к. всё моё детское внимание было направлено на дом и его старую хозяйку ( этой «старой хозяйке» было столько же лет, сколько мне сейчас). Дом был старый-престарый, в одну комнату, вросший по самые окна в землю. Никаких сеней не было, и жилая комната отделялась от улицы одной только дверью. Дом своим фасадом наклонился вперёд, насупившись, вспоминал свою прожитую жизнь и горестно вздыхал о грядущей судьбе. Бок о бок с этим старым домом достраивался уже новый дом, в который все Сонины с Тёткой и перебрались на следующий год, а старый дом сломали, перебрали и превратили его в сарай-курятник.

Хозяйка старого дома – «Тётка» - была с виду настоящая ведьма. Большая, седая, повязанная старым платком, из-под которого выбивались плохо причёсанные седые космы, в старом бесформенном платье, с большим беззубым ртом и какими-то пронзительными до страха глазами. Вдобавок ко всему она курила папиросы.

 Это меня очень поразило, т.к. до этого я не видел курящих женщин и тем более старух. Пальцы рук и ног Тётки были изуродованы какими-то шишками и вывернуты вкривь и вкось из своих суставов. Представьте ведьму из кинофильма «Вий» - и вы получите точный портрет нашей Тётки( на фото Тётка – справа).

Так её все и звали: тётка да тётка. Спустя много лет, когда я начал задавать вопросы, я узнал её имя: Анна Ивановна Долгова. Она рано овдовела и рано потеряла всех своих детей. А выходила замуж в юности за трою-родного брата то ли моего дедушки по отцу, то ли моего дедушки по матери. В общем-то чужой человек, но и не совсем. После войны она приютила у себя тётю Настю, за что она, конечно, была ей благодарна и прожила с ней до самой её смерти в 1985-ом году на 86-ом году жизни. Ровесница века, одним словом. Когда я подрос, оказалось, что Тётка вовсе и не ведьма, а очень даже милейшая старушка. На её лице всегда блуждала какая-то счастливая улыбка, и глаза излучали тихий добрый свет. Вот она сидит за столом с Иваном (моим отцом), оба покуривают папиросы «Север» или «Прибой» и разговаривают о жизни и политике. Отец мой всегда почтительно относился к старикам, и Тётку он звал не «Тётка» как все её звали, а по имени. Уважительно так произносил: Анна Ивановна. В 85-ом году отец мой похоронил тётку Анну Ивановну на Карсунском кладбище, собственноручно  из-готовив для неё и гроб, и небольшой деревянный памятник, а позднее и ограду для могилы. Так они и лежат теперь там оба, недалеко от своих домов и друг от друга. А мимо кладбища проходит дорога, по которой они частенько ходили друг к другу в гости. Теперь по этой дороге ходят другие люди, племя молодое, незнакомое…  Мир вашему праху, дорогие мои старики!..