Голгофа - 113

 4
 Каникулярные дни чередой разнообразных развлечений закружили-завертели детдомовскую ребятню. Позавтракав и дождавшись, когда на улице по-настоящему высветится день, и солнце в морозном воздухе заискрит редко падающими с небес снежинками, да если ещё и директор разрешит отправиться кататься на санках и лыжах, детдомовцы отправлялись на горы, начинавшиеся за окраиной нашей улицы. Малышню, усевшуюся на санках, с гиканьем, изображая лошадей, везли старшие ребята и, добежав до первой пологой горки, перепоручали их самим себе. Разобрав лыжи, которых, кстати, на всех не хватало, соблюдая очерёдность, катались с гор.
 Что за восторг, когда несёшься с горы, по ухабистой лыжне, вдоль которой стоит безлыжная детвора и жаждет увидеть как ты, не удержавшись, кубарем покатишься с горы, а лыжи опережая тебя, унесутся к её подножию! Так и происходило. Отряхиваясь от снега с огорчением видишь – лыжами завладел кто-то другой. 
 В хорошем настроении, устав до изнеможения, к обеду возвращались в детдом. Отогревшись и отмыв руки от грязи обедали (почему-то после таких прогулок грязь с варежек переходила на руки). Воспитатели после обеда не без успеха укладывали детвору спать. Нам казалось, ну нет ни какого желания спать, однако в детдоме наступала тишина: засыпали все без исключения. Засыпали, вовсе не заботясь о просушке верхней одежды – пальтишек, пимов и шапок, а проснувшись, не удивлялись тому, что одежда аккуратно развешана на спинках кроватей, пимы и варежки, и шапки пристроены к бокам печки.
Ещё сонные, кое-как, ополоснув лица в умывальнике, шли в столовую ужинать. После ужина собирались в комнате самоподготовки. За столами группировались: кто-то играл в шашки, разумеется «на интерес» и проигравший под хохот детворы отдавал проигрыш – десяток щелбанов. 
 Возле игроков в шахматы (обычно воспитатель и семиклассник – детдомовец) собирались болельщики и обсуждали каждый ход фигурами и конечно, наперебой советовали игрокам, как надо было бы ходить фигурой, чтобы выиграть, не потеряв её.
 За длинным столом «пыхтела» малышня, сообща разрисовывая лист бумаги картинками собственного воображения: самолёты с крестами на крыльях горели на земле и в небе. Танки с фашистскими крестами на башнях, уткнувшись друг в друга стволами пушек, окутанные чёрным грифельным дымом, полыхали красным грифельным огнём. Над полем сражения кружились звездокрылые самолёты, из чрева которых градом сыпались бомбы. Красноармейцы на штыках винтовок поднимали над собой удиравших с поля боя фашистов. Почти на каждом рисунке было место красноармейцам-героям и санитарам с раненными. 
 Небольшая группка детей, пристроившись на краю стола, на листочках рисовала домики, стоящие в окружении яблонь, увешанных не пропорционально большими яблоками. Кто-то рисовал подобие собак, коров и лошадей.
 В углу комнаты, подальше от всех, сидела группа девочек и под руководством воспитательницы на лоскутах материи, натянутых на пяльцы, занималась вышиванием.
 В центре комнаты любители музыки терзали баян, демонстрируя друг другу умение наигрывать и плясовые и песенные мотивы: то звучала «барыня», то «катюша». Послонявшись между группками детей, я подсел к малышне и принялся рисовать им гусей-лебедей, плавающих в прудах, и хитрых лисиц, подкрадывающихся к этой дичи. Малышня была довольна, но особенно я: нашёл себе занятие.
 В комнате самоподготовки, в общем – то, был настоящий бедлам: спорщики старались перекричать друг друга, а некоторые пытались отстаивать свою правоту потасовкой, и дежурному воспитателю стоило немалых усилий успокаивать расшумевшуюся детвору. В разгар такой воспитательной процедуры, в комнату вошёл директор. Он успокоил всех предложением посмотреть кинофильм «Теремок» и отдал коробку с кинолентой детдомовскому киномеханику – мальчишке семикласснику.
 На столе был установлен кинопроектор. Выключили свет. Застрекотал вручную раскручиваемый аппарат. Мы смотрели кино, правда, немое. Но не только представляли для меня интерес мелькавшие на экране картинки, а и то, как работал аппарат (его изготовили сами детдомовские умельцы, как говорится, из подручных материалов). Кинопроектор и выглядел весьма странно: объектив – половинка бинокля, перед ним вращался щелястый диск, называемый обтюратором. Киноленту перед объективом протаскивали два крючка похожих на куриную лапку. Да ещё какие-то крестики вертелись и толкали эту лапку, когда крутили ручку кинопроектора. Киноленту иногда заедало, но всё же было интересно смотреть кино и рассматривать это стрекотавшее чудо самодельной кинотехники.
По окончании сеанса директор обрадовал нас сообщением о том, что завтра кому - то из нас, детдомовцев, нужно будет отправляться к шефам за подарком - лыжами