Киев. 1880-1892 - 35

 Летом на Трухановом острове играла драматическая труппа, антрепренером которой был Анатолий Шмидгоф. Из состава труппы я помню г-ж Строеву -- Сокольскую, Марлину и г. Варравина. Если публика и посещала театр Труханова острова, то не столько ради подвизавшейся там труппы, сколько ради Шмидгофа, о котором говорили, что он отлично изображает "Прокурора в танцах". (У Шмидгофа был один номер "Пошла писать губерния"; изображал он действительно недурно разные типы во время танцев; для краткости публика и назвала этот номер "прокурор в танцах"). Г-жа Строева-Сокольская, как драматическая артистка, была очень слаба; в каждой фразе ее слышалась фальшь, ни одного момента, который-бы заставил зрителя забыться, постоянно какое-то аффектированное состояние и притом безпричинное, ходульность игры, проявлявлявшаеся на каждом шагу, словом, как о ней кто-то выразился,-- "стремление рвать страсть в клочки" -- вот то впечатление, которое я вынес от игры Строевой -- Сокольской. Прошло с тех пор пять лет. Когда я был в Одессе, то, в составе драматической труппы И. Н.. Грекова, я снова встретил г-жу Строеву -- Сокольскую и с теми-же недостатками, от которых ей, повидимому, никогда уже не отрешиться.

 Еще очень недавно мне попались рецензии одесских газет о труппе г-жи Дюковой и в этих резенциях я нашел и отзывы о г-же Сокольской; эти отзывы, спустя десять лет, "остались без перемен". Я потому полагаю, что г-же Сокольской уже не отрешиться от своих недостатков, что на нее не может повлиять даже и ее супруг г. Бабецкий, считающийся недурным рецензентом и знатоком театрального дела. Там, где безсильно родственное влияние, вряд-ли может повлиять указание печати. А между тем, г-жу Строеву -- Сокольскую мне жаль; при таких внешних данных, каковы: симпатичная и даже красивая наружность, прекрасная фигура, хороший рост,-- амплуа ею занимаемое было-бы вполне подходящее, если-бы, к сожалению, не руководители артистки, не сумевшие, повидимому, при начале ее артистической деятельности дать ей необходимыя указания.

 Антреприза Шмидгофа оказалась неудачной: в начале августа он нашел нужным уйти от зла... нанесенного им труппе и сотворить благо... себе исчезновением из Киева. Исчез он, оставив труппу на произвол судьбы и захватив залоги некоторых служащих. Я потому упоминаю об этом событии, что оно дало основание местной администрации поднять вопрос об обезпечении антрепренерами жалованья артистам.

 В городскую управу, вслед за крахом Шмидгофа, поступил запрос: какой залог имеет Савин и достаточен-ли он для гарантии артистам их жалованья в случае краха антрепренера. На запрос этот управа ответила довольно кратко, но ясно: "залога у Савина нет никакого, но если-бы таковой и был, то он назначался-бы не для гарантии артистов, а для гарантии города"! Этот запрос дал основание некоторым лицам обратиться в управу с предложением удалит Савина, как не имеющего средств гарантировать труппу и передать им аренду театра в виду согласия их внести сумму, равную ежемесячному жалованью артистов. Особенно настаивал на этом предложении некий Будкевич, но оно было отклонено благодаря лишь тому, что артисты, приглашенные г. Савиным, отнеслись к нему с доверием и дали подписку, что даже, в случае краха антрепризы, они никаких претензий предявлять не будут.