Тем временем в 1960-61 гг. в ГАИШе мой непосредственный шеф Юрий Иванович Продан по-прежнему испытывал кадровый голод, и я рекрутировал ему двух выпускниц МИИГАиКа: астрономо-геодезистку Инессу Михайловну Калинину и инженерную геодезистку Лидию Васильевну Рыхлову. Инесса была на один курс старше меня, с Лидой мы учились на одном и том же курсе.
Это был первый в моей жизни опыт решения кадровых вопросов. Так сложилось, что в дальнейшем мне довелось укомплектовать сотрудниками еще три научных подразделения (лабораторию Ю.Н.Липского в ГАИШе, лабораторию К.П.Флоренского в Институте космических исследований и свою собственную группу в Институте истории естествознания и техники). В общей сложности я открыл дорогу в науку нескольким будущим докторам наук и не менее чем трем десяткам кандидатов. Судьбы их, естественно, сложились очень по-разному.
Инесса Калинина не пошла дальше кандидатской диссертации, рано покинула ГАИШ, вышла на пенсию и рано ушла из жизни. На склоне жизни она рекомендовала мне взять к себе в аспирантуру А.В.Кузьмина, который действительно оказался способным и продуктивным историком астрономии. Но сама Инесса, к сожалению, не оставила заметного следа в астрономии. А к Лиде Рыхловой судьба оказалась несоизмеримо более благосклонной. Она вышла замуж за подававшего огромные надежды молодого сотрудника ГАИШа Гарика (Гаврилу Сергеевича) Хромова (1937-2014) -- сына известного метеоролога, заведующего одной из кафедр МГУ, достойнейшего человека Сергея Петровича Хромова (1904-1977). Молодожены жили у отца Гарика в профессорском корпусе при главном здании МГУ.
В силу своей жизненной позиции С.П.Хромов официально дал сыну кондовое имя Гаврила. Таким образом, когда его называли Гаврилой -- это вовсе не обидная кличка, а подлинное имя. Не могу сказать, что мы были закадычными друзьями, но, сменяя друг друга в роли комсомольских "вожаков" ГАИШа, были хорошими знакомыми. После его женитьбы на Лиде между нами, можно сказать, словно пробежала черная кошка.
Вслед за мужем Лида ушла из ГАИШа на работу в Астрономический Совет АН СССР, который впоследствии был преобразован в Институт астрономии РАН. Гарик Хромов был одним из заместителей Председателя Астросовета и в этом качестве как бы одним из административных лидеров советской астрономии. Он проявлял подчеркнутую независимость и перебежал дорогу всесильной А.Г.Масевич (1918 -- 2008) -- гроссмейстеру по части админстративной интриги, кстати, заместительнице первой женщины-космонавта В.В.Терешковой по Комитету советских женщин.
А.Г.Масевич -- Макиавелли в юбке -- женщина в советской астрономии легендарная. Скромная по своим научным достижениям, она десятилетиями оставалась на Олимпе советской науки. Алла Генриховна очень изобретательно нашла путь избавиться от Хромова. Его объявили невоздержанным на язык "самозванцем" и с треском изгнали из Астросовета. Ему не удалось ни стать заместителем директора ГАИШа, ни защитить докторскую диссертацию.
Перечить Алле Генриховне было гибельно, с рук это никому не сходило. Я своими ушами слышал как третировал ее за свою судьбу ветеран разведки Борис Николаевич Журавлев. Судя по его жизненному пути, он был человеком отнюдь не заурядным. Окончив молодым разведывательную Школу особого назначения, он работал перед войной по линии разведорганов в советском посольстве в Берлине. Был связником Вилли Леманна ("Брайтенбаха") -- сотрудника гестапо и одного из важнейших советских агентов в фашистской Германии (частично прототипа Штирлица). За три дня до начала войны Журавлев получил от Брайтенбаха точные сведения о нападении на СССР. После начала войны Журавлев участвовал в эвакуации советского посольства из Берлина через Болгарию. Короче, был человеком бывалым и заслуженным. А против Аллы Генриховны не устоял.
Масевич пригласила Журавлева на работу секретарем Астросовета по иностранным делам, а когда он ей чем-то не потрафил -- выгнала. Я обязуюсь найти подходящее место и в дальнейшем рассказать о феномене Аллы Генриховны Масевич гораздо более подробно (см. главу 31).
В конфликте мужа с Масевич Лида встала на сторону своей покровительницы и вскоре развелась с Хромовым, оставив ему на попечение подростка-сына. В дальнейшем при поддержке А.Г.Масевич она сделала головокружительную карьеру в Институте астрономии РАН. Л.В.Рыхлова стала доктором физико-математических наук, заведующей Отделом, экспертом Высшей аттестационной комиссии, сопредседателем Астрономического общества и вообще заметной в российской астрономии фигурой. Как известно, пути Господни неисповедимы!
Карьера Рыхловой среди нескольких других женских протеже Масевич уступает разве-что карьере эстонки Эне Эргмы. Аспирантка Масевич, Эргма вернулась в родную Эстонию и после обретения республикой независимости успешно занялась политикой. Она стала академиком Эстонской академии наук, вице-президентом этой академии и несколько раз избиралась спикером Эстонского парламента. Видимо, опыт общения с Аллой Генриховной сослужил ей хорошую службу.
Оставшись не при делах, Гаврила Сергеевич Хромов написал и опубликовал обличительную книжку с разносом Академии наук, всеми благами которой он долгое время пользовался без всякого зазрения совести ("Наука, которую мы теряем", Москва, Космосинформ, 1995). Я вовсе не защитник Академии в ее существующем виде и должен признать, что критика Хромовым всей организации науки в СССР достаточно основательна и в ряде отношений совершенно справедлива. Но чрезмерно агрессивный тон его книжки мне, как и многим другим, пришелся не по вкусу. Во всем надо знать меру. Потом Хромов продолжал методически перемывать кости Академии в периодических изданиях. Не по доброй воле сменив несколько мест работы, он уже ряд лет (сегодня 2010 г.) трудится ведущим научным сотрудником в Институте проблем развития науки РАН (ИПРАН РАН; основан в 1991 г. как Центр исследований и статистики науки под руководством доктора экономических наук Левана Элизбаровича Миндели) и публикуется в соавторстве со своим директором.
Свободное копирование
