Оазисы добра и правды в моих университетах - 3

Запомнились мне факультетские комсомольские собрания, праздники и смотры художественной самодеятельности, всегда проходившие в актовом зале МГУ. Помню не их партийно-политическое содержание, а показатель нашего коллективного единения в исполнении студенческих песен и ярких солисток нашего факультетского хора – Асю Касаткину и Женю Власову. На фото нашего вагона, в котором мы ехали на целину, Ася Касаткина стоит у вагона первая справа. Музыка объединяла нас студентов, как когда-то она объединяла детдомовцев. Все собрания всегда начинались и заканчивались хоровым исполнением этих песен под сопровождение гармони Ивана Щедрова. Даже в вагонах метро мы пели эти песни, когда после собрания разъезжались по домам или в общежитие. Строгие работники московского метро прощали нам эти вольности.
Общежитие – крепость моя путевая служила мне уже почти 15 лет, и я хорошо знала «правила» мирного проживания в этой «крепости». Многим моим однокурсникам эти правила приходилось усваивать впервые и не без осложнений. Об одном уроке такого «поучения» мне рассказал мой товарищ по группе Андрей Родионов (на фото стоит в центре) после того, как я оказалась случайной зрительницей финала этого урока. «Героем» урока был, к моему удивлению, Нигмет Казетов, уже отслужившийся солдат. В их мужской комнате тоже проживало 14 студентов-первокурсников. Южанин Нигмет много гулял, приходил поздно. Когда уже все безмятежно спали, он включал в комнате свет и располагался ужинать. В том случае, о котором идет речь, Андрей встал и выключил свет. Нигмет поднялся и вновь его включил. Тогда Андрей взял его за плечи и вытолкнул в коридор. Нигмет прямиком влетел в противоположную дверь, оказавшись в женском туалете. «Коршун» в курятнике! «Кудахтанье» скоро смолкло, а урок этот Нигмет усвоил на всю жизнь.
Вставала я очень рано и начинала день с зарядки в огромном замкнутом квадрате двора нашего общежития, бывших солдатских казарм. Россиян, занимавшихся зарядкой вместе со мной, было мало. Во дворе на зарядке преобладали китайцы. После зарядки мы шли в старую солдатскую баню. Недавно я была на Стромынке 32. Баня стоит до сих пор, а у казарм, у старого нашего общежития, снесли одно  крыло. Открытый двор теперь обрамляют три крыла хорошо отремонтированного здания, по-прежнему являющегося студенческим общежитием.
Ничего не могу сказать о наших завтраках. Хорошо помню только то, что к концу месяца завтракать нам было уже нечем – кончалась стипендия. Часто отправлялись на занятия без завтрака.
Дорога наша на занятия начиналась с посадки в трамвай, шедший до станции метро «Сокольники». Проезд стоил три копейки. Плотно стоя друг к другу, мы собирали в несколько горстей двух- и трехкопеечные монеты. Передавая собранное кондуктору, наперед знали, что она вернет все назад – времени трех остановок, которые делал трамвай до метро, не могло хватить, чтобы сосчитать собранные нами медяки. Пятикопеечные отрывные талоны для проезда в метро наши юноши ухитрялись использовать дважды. Выход со станции метро «Охотный ряд» был тогда только у гостиницы «Москва». От этого выхода толпа студентов сплошным потоком напрямую и на последней скорости устремлялась от гостиницы «Москва» к гостинице «Националь». Водители наземного транспорта в это время почтительно уступали дорогу рвущимся к знаниям студентам. Экономя копейки, после занятий назад в общежитие часто многие из нас возвращались пешком.