I. Дела давно минувших дней*
[Моя книжка "Из воспоминаний прошлого" (1905 г.) оканчивается словами: "11 декабря я был арестован и препровожден в Вильно". Настоящий рассказ является прямым продолжением главы "Земля и воля"; в ней говорится о моем участии в этом обществе и сношениях с поляками; повторять здесь что-нибудь из напечатанного я считаю излишним. (Прим. Л. Ф. Пантелеева)].
В ноябре 1864 г. был арестован в Петербурге Огрызко. Этот арест, обративший на себя всеобщее внимание, не произвел на меня, в личном смысле, ни малейшего впечатления. Я с Огрызко познакомился в 1860-1861 гг., когда в качестве одного из редакторов третьего выпуска "Студенческого сборника" наблюдал за его печатанием в типографии Огрызко; никаких других отношений у меня с Огрызко не было. В последующее время при случайных встречах мы только раскланивались или обменивались двумя-тремя словами.
В начале декабря того же 1864 г. я был в опере. Там встретил моего знакомого офицера Преображенского полка Н. И. Ореуса; [О нем упоминаю в "Воспоминаниях прошлого", стр. 145-148 (Прим. Л. Ф. Пантелеева)] я с ним давно не видался и потому рад был поговорить; но меня несколько удивило, что при всей вежливости он держался как-то странно, только отвечал на мои вопросы и точно торопился отделаться от меня. Зато другой офицер того же полка, Гурьев, с которым я лишь случайно сталкивался у Ореуса, и то более двух лет тому назад, не только был весьма любезен, но даже увел к себе в ложу. Там по некотором времени и говорит: "А знаете, о вас в известной сфере (то есть в III Отделении) что-то сильно поговаривают, и притом в крайне для вас невыгодном смысле, примите это к сведению". Я ответил, что это, вероятно, отзвуки по студенческой истории осени 1861 г. Лишь впоследствии я узнал, что Мезенцев, который когда-то был товарищем Ореуса по Преображенскому полку, советовал ему прекратить со мной всякие отношения, как с человеком крайне скомпрометированным.
На этом, однако, разговоры в опере не кончились; еще встретил одного поляка, доктора Ф. Рымовича, с которым у меня были некоторые конспиративные отношения. "В Киеве арестован Владислав Коссовский", -- сказал он мне.
Я и к этому сообщению отнесся совершенно спокойно, так как не мог себе и представить, чтобы член С.-Петербургского польского революционного комитета способен был обнаружить при допросах какую-нибудь нескромность.
"Но знаете, -- продолжал Рымович, -- на него (то есть В. Коссовского) можно положиться, как на каменную стену".
Свободное копирование
