Уральская экспедиция - 10

В Нижней Туре заправились бензином, накупили крупы, тушенки и пакет еще теплых пирожков с капустой. И поехали дальше, поглощая пирожки.
Машина неслась. Мы по горло закутались в спальные мешки. Только лицо оставалось открытым, его ломило от мороза и ветра.            
В час ночи мы добрались до горы Медведь-камень и расположились лагерем на берегу Тагила.

Утром долго спали, потом мылись, стирали, просто валялись в палатках, читали, писали письма. Стратулат въехал на машине в реку и вместе с Сашкой долго и тщательно мыл, счищал с грузовика многодневную грязь. Но и после купания машина не стала выглядеть как новая. Очень потрепанный был у нее вид. Ей требовался ремонт.
Толя и Рита ушли в деревню Большая Лайя за хлебом и картошкой.
Скала Медведь-камень совсем рядом, но на том берегу реки, и подобраться к изображениям можно только на лодке. Рисунки в бинокль видны довольно четко. Просматривается фигура медведя, что, по словам Валерия Дмитриевича, большая редкость. За все время изучения писаниц, он нашел всего несколько изображений медведя. Он считает, что это связано с табуированием этого зверя у манси. Медведь – существо особое, король леса и родоначальник видов. Медведь после смерти может вернуться из своего небесного дома и наказать виновного в его смерти.
К вечеру Косарев пригнал из деревни  дряхлую лодку, из всех щелей которой сочилась вода. Миша как-то ухитрился добраться на ней до лагеря, одной рукой, с шестом, отталкиваясь от дна, а другой, с ведром, вычерпывая воду. На следующее утро, вооружившись скальными крючьями, рисовальными принадлежностями и прочим, Миша с Валерием Дмитриевичем, Толей и Рыжим переправились на тот берег и  работали до темноты.
Утром отправились дальше.

Путь лежал через Нижний Тагил, куда нам нужно было заехать – купить литров двести бензина, заправится и взять с собой впрок. Дорога – асфальтовое шоссе.
Еще не доезжая до города, мы увидели черное зарево от дыма его заводов.
На нефтебазе нам в бензине отказали, и мы поехали искать бензо-заправочные колонки. В поисках, объехали весь город.
Вне города был солнечный день, а в городе – пасмурные сумерки.
Трубы, трубы, трубы заводов, весь город в дыму, и в красной рудничной пыли. Едкая пыль поднимается от колес машины, оседает на скамейках, на крышах, на плечах прохожих. Деревья не зеленые, а рыжие, полумертвые. У людей бледные, отечные лица, воспаленные глаза, надсадный кашель.
По улицам с ревом носятся зеленые приземистые военные машины, вроде броневиков. Всюду полно солдат. Куда ни сунься – запретная зона. Странно, что нас вообще сюда пустили.
Заводов в городе, кажется, больше, чем жилых домов.  Отходы спускают по трубам прямо в Тагил. Вдоль всего города, невысоко над головами людей, параллельно земле тянутся трубы. Доходя до реки, они обрываются, и из них в реку льется черная, жирная – нет, не вода, а ядовитая жижа, а над ней поднимаются густые едкие испарения. От огромного количества вливающихся отходов река широко разлилась. Она окружает город почти со всех сторон, и город  - словно в ядовитом кольце.
Не удивительно, что в Тагиле сдохла рыба и почернели водоросли на много километров от города.