147-й отдельный стрелково-строительный батальон - 20

Утром нас потрясла общая неприятность. Был выходной день. Уже несколько раз упоминалась фамилия нашего земляка Цыбульского. Он «прославился» ещё в Одессе. Сейчас мы с ним оказались в одном взводе. Постель его была на первом ярусе недалёко от нас, поэтому это происшествие случилось на наших глазах. В отличие от нас Цыбульский был женат. Я его жену видел в Одессе. Что можно сказать? На его беду она была красавицей, увидев её, нельзя было отвести глаз. По работе к Цыбульскому никаких претензий не было, даже наоборот. Он был рабочий и поэтому работал красиво, с каким-то ожесточением, но с дисциплиной был не в ладах. Мы начали службу летом, в разгар полярного дня. Цыбульский повесил перед собой две фотографии жены и во время, когда нужно было спать, он смотрел на фотографии. Перед самым подъёмом он засыпал и, конечно, на физзарядку опаздывал. Опоздал он и сегодня. Командир взвода, сержант Сергеев, воспользовался выходным днём, при котором опоздание выхода на работу ему не грозит, подал команду «Отбой!». Сергеев объявил личному составу, что он это сделал по причине опоздания Цыбульского стать в строй при построении. На втором заходе бедняга опять опоздал. Последовал второй отбой взводу. Солдаты начали высмеивать Цыбульского, оскорбляя его и его жену. Когда Сергеев проходил по казарме, чтобы проверить, все ли разделись, сложили правильно одежду, он сказал:

• Из-за каждой бляди должны страдать люди!

Цыбульский выпрыгнул из под-нар с бритвой в руке и кинулся на взводного. Мы с Данькой вскочили со своих мест, схватили Цыбульского за руки. Он был невменяем. Мы попросили взводного уйти и увести строй. К нашему удивлению, он последовал нашему совету и повёл строй в столовую на завтрак. Мы, по силе наших возможностей, успокоили беднягу. Его ждала большая неприятность. Однако комбат усмотрел в этом деле неправильные действия взводного. На второй день Цыбульского перевели в отдельную роту, и он отправился в экспедиционное строительство. Так наши пути с Цыбульским разошлись. В это воскресенье, когда рота ушла в увольнение, мы с Даней решили снять стресс. У нас в кустах была спрятана маленькая лесенка, по которой мы подымались на чердак казармы. Там было настелено немного сена. Мы брали бутылочку вина, немного закуски и на часок-другой чувствовали себя, как дома. Данька рассказывал с большой теплотой о своих родителях. Мать его была домохозяйкой. Во время войны в эвакуации она работала в колхозе в Средней Азии, благодаря чему они и выжили с Данькой. Два брата, погодки, оба мастера велоспорта, погибли на войне. Данька был кандидат в мастера по трековой езде. Посидев немного на чердаке, мы спускались вниз, прятали лестницу. Такую вольность мы допускали себе в тёплое время года, освобождаясь от стресса, который иногда захлёстывал нас. Все изменения в роте меня не коснулись, я делал своё дело.