Хуже было с работой. Планы выполнения выработки июля и августа мы провалили. Сентябрь наш взвод план выполнил и даже перевыполнил, два взвода план не дотянули. На заседаниях ротного комитета комсомола слушали комсоргов взводов, говорили о задачах роты, о прогрессивных методах работы, направленных на выполнение производственного плана. Солдаты работали, но эффект работы был низок. Дело получило крутой поворот, когда в наш взвод принесли деньги, заработанные нами за перевыполнение плана. Сумма была довольно ощутимой: от 60 до 120 рублей. Эти деньги начислялись сверх денежного довольствия солдата 60 рублей. Моментально подтянулись остальные взвода, и жизнь опять приняла монотонный ритм с редкими всплесками разнообразия. Так получилось и в этот воскресный день, когда меня вызвал в канцелярию командир роты. Приняв рапорт о прибытии, предложил сесть.
— Я тебя вызвал, секретарь, по вопросу, который, мне кажется, относится больше к тебе. Суть вопроса тебе разъяснят приехавшие к нам товарищи, — он кивком головы указал на трёх человек, сидящих в комнате. Я только вошёл в канцелярию, обратил внимание на присутствующих в помещении трёх посторонних. Один из них — старичок в гражданской одежде, и с ним два старшины краснофлотцы в морской форме. Рядом с ними на полу в чехле стоял баян.
Пожилой гость обратился ко мне и сказал, что он и товарищи служат на флоте в ансамбле песни и пляски. Что подходит срок демобилизации отслужившим срок службы на флоте многим членам ансамбля. Они сюда прибыли, чтобы отобрать среди молодых солдат тех, кто обладает слухом и голосом, чтобы они могли служить в ансамбле флота.
- Я думаю, что тебе всё ясно, — подвёл итог информации командир роты, — сейчас объявим построение, объявим солдатам о наших гостях. Составишь список солдат, желающих провериться, и по одному будешь впускать в канцелярию. Вам здесь никто не будет мешать работать.
Командир роты, взяв на столе какие-то бумаги, направился к двери и шутливо обратился к гостям:
- Надеюсь, вы всю роту не заберёте. Желаю успехов.
Я вышел за ротным. На плацу у казармы старшина делал объявление перед строем. Когда он скомандовал «Желающим пройти проверку — шаг вперёд!», почти весь строй сделал один шаг. Я записал первых десять человек и их повёл к канцелярии. Первому предложил войти. Пока записывал вторую десятку, три человека вышли из канцелярии. Первый тур проверки прошёл очень быстро, вышел старшина и вручили список солдат, которые допущены ко второму туру.
- Скажите пожалуйста, — обратился я к хормейстеру, — а я имею право провериться?
- Пожалуйста ,— последовал ответ, — что Вы нам можете спеть?
Я спел «Москва майская»
- Я эту песню пою в строю, — это была правда. Я несколько песен разучил с ротой из тех, которые в батальоне не пели, и при соревновании на лучшую строевую песню наша рота заняла первое место. Однако ротным запевалой я не был. Им был солдат Пустовойтов из Молдавии. Голос у него был прекрасен.
- А ещё что-то вы бы сумели нам спеть?
- Украинскую спеть можно? — спросил я.
- Пожалуйста.
Я спел песню из оперы «Наталка — полтавка».
- Вы зачисляетесь во второй тур.
На второй тур осталось 30 человек. На третий тур остались два солдата, оба техники-строители, с Петрозаводска Эдуард Мартьянов и я. Хормейстер поздравил нас и сказал, что мы можем подавать рапорта о переводе нас в ансамбль, и в течение двух дней нас переведут в Ваенгу в ансамбль. Мы попрощались с гостями, и они ушли. Я догнал их у проходной.
- Скажите, пожалуйста, при всём моём желании и усердии я сумею стать солистом? — спросил я у хормейстера.
- К великому сожалению, солистом ансамбля вы быть не сумеете, — последовал ответ.
Этот ответ решил всю мою дальнейшую судьбу. Я твёрдо решил, что буду строителем, вернулся к Эдуарду и рассказал ему о разговоре с хормейстером. Одновременно рассказал и о том, что уже один раз в жизни встречался с опытным хормейстером, на родине, и он мне сказал то же самое.
— Быть хористом для меня цель не очень перспективная. Я видел, в какой нищете живут хористы оперного театра, охотясь за любой работой, чтобы свести семейный бюджет.
Мы ещё часок поговорили на эту тему, после чего Мартьянов также не подал рапорт о переводе. Спустя нескольких дней разговор об ансамбле канул в Лету. Не мог долгое время успокоиться наш ротный соловей Пустовойтов. При его ангельском голосе он абсолютно не имел слуха и музыкальной памяти.
Свободное копирование
