Возвращаясь к поразительному всплеску театрального искусства в Средней Азии второй половины 80-х годов, замечу, что некоторые международные фестивали вследствие этого стали посвящать среднеазиатским спектаклям специальные программы, настолько это казалось новым и невиданным. Но, увы, недолговечным.
Более протяженным во времени выглядит путь к театральной славе у якутов. Тут, видимо, не только культура шаманизма оплодотворяла новые формы, но и ее соединение с отличной актерской выучкой, полученной в московских театральных вузах. В результате не только Андрей Борисов рос (а вырос он до министра культуры, художественного руководителя Саха-театра и ректора созданного им Института искусств) и развивал свое мастерство, но и молодая режиссура - Юрий Макаров, Сергей Потапов...
Незабываемой была поездка к Юрию Макарову в Нюрбинский якутский драматический театр. Расположенный в Нюрбе, поселке с пятнадцатитысячным населением (час лету от Якутска), театр этот был основан как колхозный, а потом стал передвижным и передвигается по селам на большие расстояния. Езда опасная, учитывая качество дорог и погоды: в мороз нетрудно замерзнуть, в тепло легко увязнуть. Поэтому в Нюрбинском аэропорту меня в роли театрального автобуса встречал мощный военный вездеход с колесами в рост человека. За рулем сидел сам Семен Станиславский, шофер театра, местная достопримечательность. Бывший капитан КГБ Собакин, он поменял профессию вместе с фамилией, дабы пресечь смешливость актеров и внушить им священный трепет. С ним мы и передвигались по Нюрбе, а также по окрестной бездорожной тайге, куда ездили на зимовье к двум старикам-охотникам. Старики жили в избушке и промышляли медведя, волка, лисицу, колонка, зайца, лося, горностая, песца...У них были три собаки, непривычные к ласке, и пара мохнатых и низкорослых лошадок, которые умели самостоятельно добывать себе корм из-под глубокого снега в самый лютый мороз. Токо и Маркас (так звали стариков) жили в тайге постоянно и только раз в году навещали свои семьи в поселке. Поэтому они радовались гостям и общему застолью. Гости привезли выпивку и сладенького, а охотники приготовили зайчатину. А перед нашим отъездом один из стариков на минуту вышел на улицу и принес из ближайшего капкана двух горностаев в подарок.
Не менее сильное впечатление произвел и вечерний спектакль. Театр работал в деревянном помещении бывшего Дома культуры, то есть, без оснащенной сцены, без отопления в зале и с удобствами во дворе. Это при морозе за 50 градусов. Перед спектаклем директор вызвал из аэропорта специальную трубу, через которую подают горячий воздух, чтобы не было обледенения самолета. И эта труба на какое-то время нагрела зрительный зал. Однако зрители (полный зал!) сидели в шубах, меховых шапках и меховых же, расшитых бисером сапогах: тепло и очень нарядно. У некоторых в руках даже были цветы из местной теплицы.
Спектакль оказался замечательным. Это была драматическая поэма классика якутской литературы Платона Ойунского "Красный шаман". Знаток шаманизма, сам шаман (ойун и означает шаман по-якутски), революционер и просветитель, советский государственный деятель, погибший в лагере, Ойунский написал историю шамана "новой формации" - красного, в отличие от традиционных белого и черного. Вместе с тем Красный шаман - это и персонификация революции.
Про молодого режиссера Юрия Макарова, выпускника актерского факультета Щепкинского театрального училища, говорили, что он из шаманской семьи и сам обладает шаманским даром. Во всяком случае, в поставленном им спектакле сюжет Ойунского о прозрении и покаянии Красного шамана был разработан как очень личностный и актуальный. А оформление при всей бедности выглядело изысканным и чрезвычайно изобретательным. В ход пошли десятки тысяч белых перышек с местной птицефабрики - и для сказочных элементов костюма (крыльев девушек), и для хлопьев снега, и для образа насильственного разорения (лес рубят - щепки летят)... Помню, как удивил меня уровень игры актеров. Оказалось, в этом передвижном театре играет четыре поколения выпускников Щепкинского училища.
Макаров успел поставить еще несколько интересных спектаклей и съездить на несколько международных фестивалей, а потом начал спиваться. Но на нем развитие якутского театра не остановилось: там все время что-то происходит. Появляются новые молодые режиссеры (Сергей Пахомов, например), новые художники и драматурги.
Свободное копирование
