Верховина. Подруги. Любовь - 7

  Путешествие по Закарпатью так понравилось нам с Ракитиной, что мы уговорили Лилечку (Лера решила ехать домой поездом) и Романа с Толей вернуться в Москву через Львов, чтобы и его посмотреть. Сказано-сделано. Доехали на автобусе до Мукачевского аэропорта, и тут выяснилось, что рейсы до Львова отменены. Правда, есть самолет, который по своим делам летит во Львов и может за определенную плату взять пассажиров. Толя молча, ничуть не афишируя своей щедрости, достал бумажник и купил самолет. Так же спокойно и не по-советски он во Львове при жесточайшем гостиничном дефиците купил два номера в первом же попавшемся на пути центральном отеле. И мы провели два дня в этом ослепительном городе. Бродили по нему по наитию, без всякой системы, но сразу же набрели на потрясающий Кафедральный собор. Невиданных мною прежде размеров, он сохранил и ранние готические черты, и более поздние - барочные. Внутри же больше всего запомнилась ренессансная часовня Кампинианов с алтарем из черного мрамора. Посмотрели Ратушу на Рыночной площади и там же - прекрасные старинные дома, из которых мне больше всего понравилась Аптека, существующая с середины ХУШ века. Почему-то старинные аптеки имеют надо мной какую-то особую власть. Их внутреннее убранство из множества резных деревянных шкафов с ящичками. Такое же множество прекрасных предметов из разноцветного фарфора, фаянса, стекла и металла, часто неизвестного ныне назначения - ступы, чаши, взвешивающие устройства, старинные светильники, природные снадобья. Настенные живописные росписи. А, главное, - близость к таинственной алхимии, ее как бы прикладной вариант - всё это завораживает меня и поныне, и аптечные музеи, как свидетельство пытливости человеческого ума, - одни из моих любимых. Кстати, возле Аптеки мы увидели экскурсию, и, будучи на тот момент человеком абсолютно невежественным в вопросах истории Украины, но зная, что Львов только с 1944 года вошел в состав СССР, я спросила у пожилого и интеллигентного на вид экскурсовода, чей это был город и кто его построил. Глядя мне прямо в глаза, экскурсовод не промедлил с ответом ни секунды: Львов всегда был украинским городом, и украинцы его построили. Я догадалась, что он был националистом.

  Удалось нам увидеть и Театр оперы и балета рубежа ХIХ и ХХ веков. Роскошный, нарядный, щедро декорированный, праздничный. И, конечно, пышный Собор Святого Юра на высоком холме - настоящее украинское барокко. Сейчас (с 1990 года) это главная святыня Униатской церкви, а тогда, в 1966 собором владела церковь Православная, и уж, как и где бедным униатам удавалось отправлять свои обряды, не знаю.

  Еще поразил нас во Львове рынок. От наших рынков отличался чистотой, упорядоченностью и серьезностью торговых взаимоотношений. Хитом продаж была домашняя колбаса с дурманящим запахом и эталонной красотой Книги о вкусной и здоровой пище. А также сухие и звонкие грецкие орехи и большие белые грибы с безупречно монолитной бархатистой шляпкой, сохранившей цвета подлинника. Засушенные целиком, видимо, в печке, они были похожи на гирлянды из гигантских бабочек, облепивших шею и плечи торговок.

  Мы успели заметить, что к еде в этом городе относились с уважением и пониманием. Никто из нас никогда прежде не едал таких блинчиков с яблоками, какие случилось попробовать во Львове ранней весной 1966 года.

  Несмотря на то, что наш роман с Толей только начинался и мы были не вдвоем, а наедине со всеми, Львов стал как бы нашим свадебным путешествием, которые в те времена не практиковались. Вернее, предсвадебным. И город словно не хотел нас отпускать. Сначала билетов на самолет не могли достать, а потом, когда купили, рейс всё откладывался, и мы ходили скандалить в аэропортовские инстанции, отчаянно веселясь при этом по всякому пустяковому поводу. И пели хором на мотив Траурного марша Шопена: Ту-104 - лучший в мире самолет, Ту-104 - лучший в мире самолет. Экономьте время, экономьте время, Ту-104 - лучший в мире самолет. И написали каждый по жалобе. Лилечка, служившая тогда в Музеях Кремля, указала обратный адрес лаконично: Москва, Кремль, Сизовой. Ответ с активными извинениями нашел ее мгновенно. Остальным не прислали ничего.