Начало трудовой жизни - 2

На фото: 1961 год. С Рубеном Николаевичем Симоновым. Надпись на обороте: "Милой Ире на добрую память о "Плескове""

  Школы-интернаты, не специализированные, а общеобразовательные, были тогда нововведением. Туда на полное (или частичное - в зависимости от материального положения семьи) обеспечение принимали, прежде всего, детей из неблагополучных семей, состоящих на учете в детской комнате милиции. На субботу и воскресенье отпускали домой.

  Наш интернат, только что построенный, стоял у самого края леса рядом с другим, таким же - стандартное школьное здание со спальным корпусом и пищеблоком. Начинать работу надо было в августе, диплом я получила в июне, и быстро успела поступить на второй курс (зачли все общеобразовательные дисциплины) заочного отделения МГПИИЯ имени Мориса Тореза (факультет французского языка) с вечерними очными занятиями для москвичей в Ростокино, бывшем помещении знаменитого ИФЛИ. А на июль мама достала мне путевку в дом отдыха Плесково под Москвой. Там традиционно отдыхали вахтанговцы, и я оказалась в среде, стремительно от меня ускользавшей. Разумеется, после школы я мечтала о театральном училище, но мама устроила мне встречу с Верой Марковной Орловой, с которой они в юности вместе играли в студии В.Н.Татаринова, ученика Михаила Чехова и режиссера Московского Художественного театра Второго. Орлова получила звание народной артистки, работала в Театре Маяковского, снималась в кино. Словом, была успешной как будто бы актрисой. Боже, как она отговаривала меня от театрального поприща! С какой страстью и болью говорила об испытанных унижениях и предательствах! Мама вторила ей. Не то чтобы они меня вполне убедили, но я просто испугалась поступать: конкурс был запредельный.

  В Плесково отдыхал одновременно со мной Рубен Николаевич Симонов. Всегда в безупречном светлом костюме с неизменным платочком в кармашке, он сиживал на скамейке у спортивной площадки в окружении актеров и просто поклонников и наблюдал за игравшими в игры. Однажды поманил меня пальчиком и очень серьезно предложил работу в своем театре. "Делать особенно ничего не надо. Вы будете только смеяться за сценой, и за каждое ха-ха я буду вам платить три рубля". Я громко засмеялась, мы стали общаться. Сохранилась наша с ним фотография. Он и в гости меня звал к себе домой, обещая показать старинную мебель, в частности, чуть ли не царскую кровать. Упоминание о кровати меня смутило, и до гостей дело не дошло. Тем более, что после Плесково я приступила к работе в Интернате.