Начало трудовой жизни - 1

  Институт я закончила с красным дипломом в 1961 году. Но в аспирантуру тогда сразу после учебы не брали: следовало два года отработать по распределению. Некоторым моим однокурсникам удалось запастись запросом из организации, приглашающей их на работу. Я тоже искала каких-то возможностей не покидать Москву и маму, которая была в панике. Мало того, что нам грозила разлука, но, уезжая из Москвы, я теряла московскую прописку, и никто не гарантировал, что ее можно будет восстановить через годы. Вроде забрезжило место экскурсовода в музее Бородино, я воодушевилась ("недаром помнит вся Россия..."), и мы вместе с нанимателем (звали его Флавий Валентинович) поехали на объект. Как раз в 1961 году, в канун 150-летия Отечественной войны 1812 года, поле Бородинского сражения было объявлено музеем-заповедником, что сулило новые рабочие места. Флавий Валентинович заманивал меня возможностью научной работы по военной истории с последующей защитой диссертации. Я пыталась себя с этой перспективой примирить. Как при поступлении в Институт, когда меня не взяли в Университет на романо-германское отделение, пыталась примирить себя с любым (чуть ли не Строительным) вузом, куда меня готовы были взять с медалью без экзаменов.

  Поезда ходили редко, ехали довольно долго и приехали в сумерки. Поле оказалось огромным и совершенно пустынным. Дом, в котором жил Флавий Валентинович, представлял собой одиноко стоящую избу без удобств. Директора музея на месте не оказалось, и вернуться назад в Москву тоже оказалось невозможным: не было поезда. Пришлось в избе заночевать. Были проблемы с тем, чтобы как-то предупредить маму, но доблестный Флавий ее решил. Утром Поле произвело на меня более позитивное впечатление: над ним дымился туман, пахло разнотравьем, пригревало солнышко, глубокую тишину нарушали только птицы.

  Когда Бородино сорвалось (места так и не дали), я не огорчилась: не готова была к затворничеству, хоть и недалеко от Москвы, да и военная история уж очень была далека от моих интересов.

  При распределении пришлось подписать школу в деревне Последниково Ельцовского района Алтайского края. К счастью, вмешалась преподавательница, читавшая нам Государство и право и именно с позиций права объяснившая Комиссии по распределению, что единственного ребенка отнимать у одинокой матери не полагается, и мне заменили Алтай на Москву, а деревенскую школу - на школу-интернат №88 Дзержинского района.