Некоторые трудности
Времена были сложные. Денег ни у кого нет. А для того, чтобы что-то купить нужное, нужно что-то продать не нужное. За деньги. А тут ещё, к этим трудностям в дополнение, в лесхозе счета арестованы, картотека растёт.
Относительно легко продавались дрова с доставкой, и то не круглогодично, в ограниченных объёмах, но это просто круговорот забот. Прибыль можно было получить только от реализации деловой древесины, которая в круглом виде мало кого интересовала. Нужен был пиломатериал.
Если бы денег требовал только цех и заготовка для него древесины, мы были бы богачами. Но вся эта суета нужна была для обеспечения бюджетных работ, на которые денег приходило мало, было недостаточно заложено, а порой они до нас и не доходили. В том числе и зарплату лесной охране выплачивали из своих собственно заработанных средств.
Люди этого не понимали, многого не знали, периодически возникали обиды лесников на заготовителей, рабочих цеха на лесников и так далее.
- Почему мы пилим, наша продукция реализуется, а денег не видим? - говорили в цехе.
- Мы лесная охрана, мы вообще не должны заготовкой заниматься, - шумели на собрании лесники.
Собрания я долгое время проводил общие, шумели все, и все проблемы выплёскивались на лесничего. Дошло до того, что однажды останавливаю речь одного «критика»:
- Ты то что шумишь? Вам же недавно зарплату погасили?
- А я за тех переживаю! - переживальщик, блин! За лесничего только никто не переживал, ни снизу, ни сверху.
После этого собрания стал проводить раздельно по подразделениям, и стало потише.
В лесхозе все тоже только требовали. То цифры выполнения отчёта, то сдачу денег от выручки, то вызовом в Тулу «на ковёр» пугали. Был я на том ковре. Не раз. Сколько за свою жизнь строгих выговоров наполучался, не собрать в кучу и не упомнить.
Один «строгач» особенно запомнился. Приезжал в наше лесничество сам Владимир Николаевич с «молодкой». Шум вокруг работающего и развивающегося вопреки всему лесничества, без капитальных вложений, без поставок техники дошёл и до него, вот и прикатил.
Время для проверки областной руководитель выбрал, когда я на сессию уехал. На что рассчитывал? Нагрянул внезапно, встречу его превосходительству никто организовать не смог, из лесхоза не предупредили, обиделся набольший накрепко.
Возвращаюсь с учебной сессии. Мобильников в ту пору ни у кого не было. Ехал домой в хорошем настроении. Вдруг, на тебе, новости:
- Тебе явиться в Тулу, наверное, с работы снимут!
Как? За что? И узнаю о «высоком» посещении. Назавтра в Тулу, на ковёр.
Михаил Петрович, заменивший собой к тому времени прежнего директора, повёз меня в Тулу. Являюсь пред «светлые очи». И Владимир Николаевич, в присутствии моего директора и главного лесничего областного, кажется, тогда Управления, толи Агентства, не помню, начинает перечислять мои грехи. Со знанием дела.
Стою посреди кабинета, они сидят, я слушаю. Все уязвимости лесничего перечислил Владимир Николаевич. Они для всех лесничих той поры явно были одинаковые. Поразило только то, что тут в курсе всех наших проблем и того, как мы их решаем, как обходим невозможность выполнения всех требований закона. Сыплются на мою голову обещания покарать, как минимум, светит приговор «пять лет расстрела и каждый день посмертно».
Для себя отмечаю персональные грехи: «парк не расчищен, зарос (на кой он, этот старый, заброшенный уже много лет, парк ему сдался?), линолеум в конторе старый (делали ремонт, старый линолеум перебрали, заплаток наставили, пока решили оставить, чтобы не тратиться, кто же деньги на ремонт даст? На зарплату не всегда хватает), в кладовке куча пустых бутылок!». Последние по существу, не выкинули после празднования дня лесника, поленились, это наш реальный косяк! А большинство из озвученного вы, уважаемый господин, хоть и озвучиваете, но это у нас искать замучаетесь, в этом грешны мало и не вдруг найдёте.
Стою на ковре, про себя вспоминаю анекдот в тему. Тоже один на ковре стоял, растопыренные пальцы одной руки вставлял в пальцы другой руки. Озадаченно смотрел на свои руки и пробовал варианты. Тогда начальник, державший его на ковре, всех отпустил, даже выговор объявлять не стал:
- Ты только мне скажи, что ты там всё обдумывал?
- Да вот, никак не могу понять, как же ежи совокупляются? - ответил подчинённый, - Иголки то мешают?
Я для себя тоже обдумывал попутно, где быстрее взять?
- Петрович, - спросил у директора, садясь в машину, - Где быстрее купить литр?
Купили, против обыкновенного, двойную дозу, традиционно заехали в лесок у дороги на обратном пути, дома ещё добавил. Наутро была только одна проблема, всех по рабочим местам и голову полечить. А, да, вчера вроде как выговор объявили? Не до того.
Две недели чистили парк вместо плановых лесных работ, купили и заменили линолеум, бутылки выкинули, само собой и стали ждать грозной проверки.
В один из утомительных для ожидания дней по телефону сообщили. Сегодня!
Шуршали как никогда. Стол подготовили соответственно ожидаемой персоне. Ждали Самого, а приехала, слава богу, Валентина Ивановна, работавшая так же, как и раньше, главным лесничим прежнего нашего лесхоза. Глянула на стол:
- Вы так теперь всех встречаете? - вспомнила наше былое «негостеприимство» очаровательная Валентина Ивановна, мельком взглянув на накрытый в конторе стол.
- Сами понимаете, кого ожидали! А так, да, теперь всех проверяющих угощаем «рюмкой чая».
С Валентиной Ивановной работалось в прежнем лесхозе хорошо, хотя лесничему больше приходилось контактировать с директором. Приезжая в лесничество, она всегда вызывала завистливые возгласы местных донжуанов:
- Кто это?
- Дак, начальство, видишь, в мундире! - но видели только красивую женщину.
И завидовали:
- Мне бы такую начальницу!
В этот раз съездили в лес, прошлись по парку, поговорили, повспоминали. Гроза миновала.
Уходя из своего начальственного кресла, выдавленный посредством силовых структур, Владимир Николаевич ещё раз, напоследок, вызвал меня к себе. Ехал и гадал, что же на этот раз? Принял не в кабинете, а пригласил в кабинетик напротив, неофициальный, так сказать. Прощаясь, изрёк:
- Вот я вас и приглашал, чтобы поблагодарить за хорошую работу и посоветоваться, что делать с лесами Тулы-50.
Это он тогда предлагал создать под меня там что-то типа лесхоза. От воинской части остались бесхозные леса. Вот так состоялось как бы снятие навешанных строгачей. Мелочь, но следующий начальник до таких мелочей, уходя, не снизошёл.
До этого был ещё только один случай в моей практике, когда внеплановый приезд областного проверяющего обошёлся для меня без выговора. Отвели мы на дрова делянку для дальней деревне в соседнем районе. Так и подали документы, без единого кубометра деловой. Всё на дрова, чем и вызвали гнев областного начальства. Рубить нам её не разрешили, а в ответ на моё объяснение, что тогда: «Будут самоволки», - прибыл один из самых принципиальных проверяющих, Анатолий Витальевич.
С утра поехали к той делянке. Пока доехали до Первого КП воинской части, а делянка находилась в соседнем районе и проехать туда по глубокому снегу короткой дорогой не предоставлялось возможным, пока разрешили проезд, пока добрались до делянки, полдня прошло. Делянку с мелкотоварной древесиной осмотрели, направились назад.
- Ничего не обещаю, но буду отстаивать выписку лесорубочного билета для этой делянки без деловой древесины, - обнадёживающе проговорил Анатолий Витальевич, когда мы отправились в обратный путь.
Слово своё он сдержал, и это позволило без всякой «химии» распродать эту делянку.
В самый сложный год денег совсем не стало ни у кого. Пришлось мотаться по окрестным городам и районам, искать сбыт. А население, испытывая проблемы с деньгами, периодически выставляло требования по обеспечению льготными дровами.
- Мне дрова по льготам положены, я на вас жаловаться буду! - периодически раздавалось то в трубке телефона, то при личных встречах. Никакие аргументы о том, что нас никто ничем не обеспечивает, не воспринимались. Зато обнаружилось, что в местном «Райтопе» заложены деньги на покрытие тех самых льгот. Оставалось придумать, как воспользоваться этими деньгами, счета-то в лесхозе арестованы!
Самая большая строка расходов у нас была на горюче-смазочные материалы. Покупать их большей частью приходилось за наличные, что периодически обостряло одну из неразрешимых проблем.
- Вы сначала деньги сдайте в кассу лесхоза, потом получите их на конкретные цели! - озвучивалось постоянное требование. Ага! Сначала взять деньги в долг, отвести их за сорок три версты, потом получить обратно, дня, в лучшем случае, через два, заготовить и отвезти дрова, рассчитавшись по долгам. Не-а. Лучше уж на пятой точке ровно сидеть. А тут «Райтоп»! С деньгами! И выход подвернулся.
В соседней области была большая нефтебаза. Наша районная к тому времени уже законсервировалась, кажется. И завязали мы треугольник. Деньги поступили за горючее, горючее получили и слили в колхозные ёмкости, колхоз тогда ещё доживал свои безрадостные дни, а с «Райтопом» мы рассчитывались удовлетворением заявок на поставку льготных дров. Причём не лучших, а тех, которые не очень брали, осиновых да липовых, чуть разбавляя дубовыми и берёзовыми макушками.
Часть тех денег даже умудрились перечислить за ремонтный комплект на двенадцать бензопил! До этого я и не знал, что бывают такие комплекты. Выпросишь несколько запчастей, и свободен! А тут целый большой ящик! Работа стала налаживаться.
Свободное копирование
