1943 - 3

  В начале лета Управление тыла армии разместилось в какой-то деревне восточнее Спас-Демянска, где мы задержались на несколько недель. Я очень жалею, что потерялись мои дневники, которые я аккуратно вел, и многое забылось, в памяти остались только обрывки воспоминаний: вот, летним солнечным днем еду верхом к переднему краю в полки, иду пешком, перебираюсь через какую-то речушку по перекинутому бревну, сижу в землянке полкового ветлазарета, а совсем недалеко рвутся снаряды, в овраге неподалеку от переднего края осматриваю лошадей, иду краем болота, в котором жалобно кричит кулик, или темным дождливым вечером, поскальзываясь бреду по раскисшей грязной дороге, много раз падаю и мокрый до нитки, весь в грязи, еле передвигая ноги от усталости, возвращаюсь в Ветотдел. Это была трудная опасная и все же интересная жизнь.

 В это лето я совершил поездку в глубокий тыл по заданию начальника Ветотдела фронта генерал-майора Реброва. В пойме реки Оки на границе Московской и Рязанской областей было заготовлено большое количество сена для всего Западного фронта. Местные ветеринарные органы наложили на это сено карантин, так как район заготовок считался неблагополучным по инфекционной анемии. Надо было решить вопрос: можно ли кормить этим сеном лошадей в действующей армии. Ехал поездом до Москвы, а потом на Рязань до станции Луховицы, от которой уже добирался пешком. Беседовал с местными ветеринарами, осматривал стога сена. По инструкции сено скармливать не полагалось; но нельзя было оставить без корма десять тысяч лошадей в армиях фронта, и я взял на себя смелость снять карантин, о чем составил акт. Начальство осталось довольным и поблагодарило меня.

  Тем же летом в глубоком фронтовом тылу, не далеко от Москвы проводились учебные сборы армейских эпизоотологов. Нам читали лекции, чему-то учили. После сборов я отпросился на два дня съездить к брату, в Мухтилово Горьковской области, где он работал директором лесхоза. От Москвы до Мухтилово по Казанской железной дороге около четырехсот километров. Поезд шел медленно. Приехал вечером. Пети дома не было, у него были какие-то служебные неприятности, и он ездил в Арзамас. Встретила меня его жена Женя, которую я увидел впервые. Жили они в большом доме на опушке леса. Вернулся Петя очень поздно ночью, он, конечно, не ожидал меня увидеть. Я переночевал у них, провел следующий день и вечером уехал обратно на фронт.