На фотографии - мой папа, Виктор Васильевич Попович. Фотография сделана в 1928 году, в год моего рождения.
Интерес ко мне у папы возрастал с годами и всё креп и креп. Общие дела перед праздниками, которые мы все любили. Снимали и мыли люстры – две старинные хрустальные и абажур на цепях из русской бронзы, бронзу чистили, а шелковую тряпку меняли. Чистили рамы и холст картин. Картины все «русской» школы. Картины покупались под руководством Грабаря, у которого в студенческие годы папа подрабатывал. Помню «Стога сена» Левитана. Ещё «Малоросскую девушку» Поленова – портрет девушки в голубом платье с высокой прической на фоне цветущих подсолнухов. «Женщина в цилиндре» Бенуа и другие. Все картины пропали в блокаду.
Папа идет к Удаленковым по своим делам, меня берет с собой. Этого предвидеть я никак не могла, что их квартира находится на первом этаже Мраморного дворца. Квартира абсолютно пустая. Пьем чай из обыкновенных чашек, на столе, покрытом клеенкой. Высокие потолки. Окна до потолка… и в окне в правом углу весь проем занимает грот, на уступах которого размещены горшки с зелеными растениями, рядом стоит стремянка для возможности ухода за растениями. В такой дворец можно было бы поставить любые скульптуры и повесить любые картины, но ничего не было.
Папа:
«Ненаселенные здания быстрее разрушаются».
Удаленков вместе с Грабарем занимался национализацией культурных ценностей. Он переживал за каждый камень, который разрушался в Ленинграде. Жену его звали Конкордия. Сам Удаленков учился с папой на одном курсе и тоже был инженером-архитектором.
