Вернувшись летом 1931 года в Рязань, я с трудом узнала свой родной город. За шесть лет моего отсутствия он стал маленьким, пыльным и ветхим. Печать запустения легла на его улицы и дома, многие из которых лишились своих прежних владельцев и обитателей.
Скрашивали его вид только обширные сады на окраинах, и, как и прежде, был тенист и красив наш сад на Подгорной улице.
Подобно многим рязанцам, мои сестры и брат со своими семьями перебрались в Москву. Устраивались, кто как мог. Любашу приютила ее приятельница. Вика Каирова, брат которой позднее стал министром просвещения и даже президентом Академии педагогических наук. Она уступила Любаше в своей квартире проходную комнату, но спать в ней можно было только на сдвинутых стульях. В Москву тогда приезжали и устраивались правдами и неправдами, а спали — кто на плите в кухне, кто в платяном шкафу или даже в ванне.
Кроме моих родителей в нашем рязанском доме жил еще Миша, мой двоюродный брат со стороны мамы, сын Василия Дмитриевича Гаврикова, который погиб в 1918 году в лагере заложников.
История его детей от первого брака очень характерна для тех лет. Их было двое, и после смерти отца оба они стали пылкими (иначе не скажешь) комсомольцами: закрывали в уезде церкви, раскулачивали всех, кто сколько-нибудь хорошо жил, а нашу маму называли «тетка-буржуйка». Сами они, как и вся комсомольская шантрапа, не привыкшая работать, жили бедно, но когда началась коллективизация, разозленные на них соседи припомнили, что у их деда была маслобойка. За это, несмотря на их комсомольскую деятельность, братьям грозили арест и ссылка, но они сбежали ночью из Песочни в Рязань.
Это произошло в 1930 году, незадолго до моего возвращения. Самый старший уехал в Москву, женился, поступил на курсы, потом служил командиром пограничной части в Белостоке и погиб в первые же часы войны.
Второй, Михаил, устроился в Рязани чернорабочим на завод и долго еще жил у нас. Физически он был очень слаб, на работе страшно уставал, но любил читать и приносил различные приключенческие книжки, из-за которых мы с ним постоянно ссорились — кому читать первому? Ему надо было спать, чтобы не опоздать на следующий день на работу, а мне — готовиться к экзаменам в институт...
Свободное копирование
