Memuarist » Members » Anna_Garaseva » Воспоминания анархистки - 80

Воспоминания анархистки - 80

01.10.1928
Чимкент (Шымкент), Казахстан, Казахстан

Современным ссыльным в Чимкенте приходилось трудно. На работу их старались не брать, за этим следило местное ГПУ, которое, всячески препятствовало таким попыткам, хотя в городе была острая нужда и в рабочих руках, и в специалистах. На местной бирже труда мне всегда говорили, что мест для медсестер нет и, как потом оказалось, бессовестно лгали, а я не догадывалась сама обойти местные учреждения. Впрочем, они все равно требовали направления с биржи труда.

Каждое утро ссыльный обязан был отмечаться в местном отделении ГПУ. Там же мы, нигде не работавшие, получали и пособие — 9 рублей в месяц, в то время как своим сосланным оппозиционерам, тогда—зиновьевцам, которые демонстративно не хотели нас знать, ГПУ платило по 30 рублей.[1] Но до получения даже такого скромного первого пособия было далеко, а мои семь рублей, с которыми я приехала, быстро кончились, хотя питались мы крайне скромно: бараньей печенкой, которую буквально за гроши продавали на рынке казахи, и очень вкусными, тоже дешевыми горячими лепешками, которыми по утрам торговал казах с подноса. Мы просыпались под его протяжный крик: «Лепешки горячие, горячие лепешки...»

Мне следовало подумать о своем жилье. Татьяна с Николкой снимали две крохотные комнатки у бедных русских хозяев маленького саманного домика на самом краю города. Домик совсем разваливался, но если выйти на огород, то дальше тропинка выводила прямо в степь, к центральному каналу. Пустая, древняя и бесконечная степь с черепахами и варанами лежала под огромным высоким небом, а вдали, словно облака, почти призрачные, поднимались отроги Тянь-Шаня — сначала Кара-тау, «черные горы», затем Ала-тау, «белые горы». Это было удивительно красиво, но еще более сильное впечатление, чем горы, производила на меня степь своей бескрайностью, древностью и — пустотой.

[1] Интересным добавлением к воспоминаниям А.М.Гарасевой об условиях жизни ссыльных в Чимкенте служат уже упоминавшиеся воспоминания Е.Л.Олицкой, жившей в Чимкенте в предшествующий период 1926-1928 гг., и позволяющие проследить ужесточение режима и уровня самой жизни. Вот что она пишет: «С работой в Чимкенте было неплохо. Работали почти все. Ссыльных на работу брали очень охотно. Местных культурных сил не хватало, ссыльные считались добросовестными работниками.

В основном ссыльные работали в бухгалтерии, статистиками, плановиками, экономистами и зарабатывали до 100 рублей в месяц. Этого на жизнь хватало. Не так было в северных ссылках. Там жизнь была очень дешевой. Гораздо дешевле нашей, но найти работу не было никакой возможности. Нам приходилось поддерживать товарищей северных ссылок. Для этого мы организовали кассу взаимопомощи. Касса оказывала помощь и местным товарищам, временно, до поступления на работу. Помощь товарищам других ссылок была безвозвратной. Кроме нашей эсеровской кассы взаимопомощи, была в Чимкенте и общая касса взаимопомощи—эсеров, анархистов, сионистов. <...> Конечно, шестирублевое месячное пособие, выдаваемое неработавшим, было скорее издевкой. Не работали же в нашей ссылке сионисты. Их было человек десять-пятнадцать. Все это были совсем зеленые юноши и девушки. Вырванные из привычной для них жизни маленьких ремесленных местечек, они не умели приспособиться к новой обстановке. Жили они вместе, все вместе мечтали о выезде в Палестину. Бесчисленное количество раз устраивал Владимир Мерхалев (ссыльный, основатель «самсоньевской коммуны», т.е. на Самсоньевской улице 8, в Чимкенте) кого-нибудь из них на работу... Больше двух недель они на работе не удерживались. Их поддерживала наша касса взаимопомощи. Но стоило какой-нибудь копейке попасть в их кассу, как она моментально растрачивалась на кино, на конфеты, на чепуху, и они снова сидели голодные. <...> Один из них, Сёма, потом повесился.» (Олицкая Е.Л. Воспоминания, т.2, ее. 17-18, 28-29.)

04.11.2019 в 14:45