Воспоминания анархистки - 69

После голодовки и этапа я чувствовала себя плохо, поэтому решила подкормиться, подкрепиться и немного отдохнуть в этом раю, где кормили хорошо, а книги приносили сразу по вашему заказу. После этого мне надо было добиться, чтобы меня перевели в обычную одиночку: ведь если меня поместили в такой «рай», значит от меня чего-то хотят, а я должна сорвать их планы и добиться своей цели.

Поэтому через несколько дней я перестала брать пищу, а на слова врача, что в больнице не голодают, отвечала, что заявления о голодовке не подавала, а просто у меня пропал аппетит. Еще через день меня перевели в одиночку, и в ней я пробыла месяца два. Казалось, обо мне забыли, а я выжидала: что предпримут «они»? Ведь не для лечения меня вывезли в Москву и поместили в этот тюремный санаторий!

От пищи я не отказывалась и много читала. В Бутырках, как известно, была прекрасная библиотека по всем вопросам — начиная с беллетристики и кончая историей, политэкономией и философией. Библиотекарь приносил каталог, я выбирала, и через некоторое время он доставлял в камеру книги, которые я могла держать довольно долго. Там я прочла «Единственный» Штирнера[1], много читала художественной литературы, а потом решила заняться английским языком, который изрядно подзабыла. Поэтому я выписала себе словарь и Оскара Уайльда на английском. Прогулок мне не давали, передач и писем я тоже не получала, так что когда однажды мне принесли посылку от родных, где в числе вещей было очень красивое платье, я поняла, что кто-то дал знать в Рязань о моем местонахождении. А знать об этом могла только Лубянка, следовательно, они сделали первый пробный шаг. Ну, что ж, настало время сделать и мне ответный ход.

И в тот же день я подала официальное заявление о соединении с Борисом Вороновым, а в случае отказа — о продолжении голодовки, начатой в Верхнеуральске. Другого выхода у меня не было.