Чего же тогда добились мы? Далеко не сразу после обструкции, только в середине лета 1927 года в Верхнеуральске появилась комиссия по разбору дела Белянкина.
Приехали начальник Секретно-оперативного отдела ОГПУ Дерибас, его заместитель и начальник всех мест политзаключений и ссылок Андреева — отвратительная личность. Она была сторонницей пыток, сажала подследственных и заключенных в ледяную воду, а в ярославском политизоляторе приказала камеры залить водой. Меня она ненавидела со времен Лубянки так же, как и я ее.
Обычно в Верхнеуральске она появлялась два раза в году, в сопровождении пышной свиты местного тюремного начальства обходила каждую камеру и спрашивала, есть ли жалобы. Иногда заключенные постановляли: с Андреевой говорить не будем. Тогда каждая камера встречала ее появление гробовым молчанием, так что слышно было только как открывают и закрывают замки дверей. Но Андрееву у нас интересовали не столько заключенные, сколько великолепная охота на дроф и сайгаков, приготовления к которой мы наблюдали из окон политизолятора.
На этот раз дело представлялось достаточно серьезным, и с Андреевой приехал не только ее прямой начальник Дерибас, но со стороны ВЦИКа — Шкирятов и Сольц. Меня в это время в Верхнеуральске не было, так что о происходившем я знаю со слов Татьяны и других свидетелей посещения. Главным его результатом стало освобождение больных — Р.Шульман, Ф.Михайловской и Татьяны, которых до срока отправили в ссылку. В этом и заключалась наша победа.
А я в это время лежала в госпитале в Бутырках. Произошло это следующим образом.
Свободное копирование
