Кассир сберкассы

   Судье заодно с прокурором

   Плевать на детальный разбор:

   Им лишь бы прикрыть разговором

   Готовый уже приговор.

   Ю. Ким

   Лет десять назад Карташов работал на прииске Адыгалахе ЗГПУ кассиром сберкассы, одновременно выполняя обязанности инкассатора. В связи с последним обстоятельством он не всегда находился в сберкассе. Когда какие-либо денежные операции производились в его отсутствие, заведующий сберкассой сообщал ему об этом и давал подписывать соответствующие документы. Все это делалось на основании полного доверия кассира к своему заведующему.

   На приисках редко брали деньги со сберкнижек. Кто не пропивал всю свою зарплату и не жил на нее от получки до получки, обычно хранил деньги в сберкассе, накапливая их для покупки на материке приличной квартиры или дома, машины, мебели, одежды, наконец, в надежде использовать проценты со вклада как существенную прибавку к пенсии. Иногда брали деньги со сберкнижки при выезде в отпуск на материк, чтобы там «гульнуть на всю катушку». Колымчанам разрешалось соединять отпуска за три года, и, выезжая на большую землю в оплачиваемый отпуск на шесть-восемь месяцев, они не ограничивали себя в расходах.

   Как-то, когда заведующий сберкассой и кассир оба были на месте и вкладчик явился за деньгами, Карташов заметил, что денег, требуемых посетителем, на его счету не было. Заведующий задним числом записал деньги на счет вкладчика, а затем выдал ему необходимую сумму. Карташов попросил у заведующего объяснение.

   - Срочно вызвал меня главный бухгалтер, деньги я у вкладчика взял, а оформить, как полагается, не успел, - ответил заведующий.

   И закравшиеся у Карташова подозрения исчезли. Он знал заведующего как добропорядочного и всеми уважаемого на прииске человека, и проникся к нему симпатией. Если Карташов заходил ненароком к нему домой, то заведующий встречал его с царской щедростью, усаживал за стол, угощал коньяком и дорогими винами, кетовой икрой, осетровым балыком, снатками, сардинами, шпротами, солеными огурчиками и другой изысканной для Колымы закуской. Карташов не прочь был и сам пригласить к себе домой заведующего, но тот всегда отказывался, говоря:

   - У тебя жена, дети. Нельзя тебе деньги на ветер бросать.

   Но как-то заведующего вызвали в контору по каким-то делам, и Карташев остался в сберкассе один. Зашел посетитель и заполнил расходный ордер на две тысячи рублей. Вынув его карточку, Карташов сказал:

   - У вас в карточке всего тысяча рублей на счету.

   - Как это? - удивился вкладчик. - Вы же видите запись в сберкнижке: «десять тысяч рублей».

   - Это еще ничего не значит. У вас очень старая запись. Вы могли прийти в сберкассу и сказать, что потеряли сберкнижку, и вам выдали новую; затем вы сняли деньги со счета, а теперь явились со старой книжкой... Деньги я вам выдать не могу. Приходите часа через два, придет заведующий, к нему и обращайтесь.

   Посетитель ушел, не сказав ни слова. Когда явился заведующий и Карташов рассказал о случившемся, тень озабоченности пробежала по лицу зава, но затем он небрежно бросил:

   - Ладно, разберемся.

   Карташов привык доверять своему начальнику и успокоился, не почуяв беды. А через два дня из Сусумана приехала финансовая комиссия. Руководитель ее пригласил к себе злополучного вкладчика, и после беседы с ним на дверях сберкассы, конторы, клуба и столовой появились объявления: «Срочно явиться всем вкладчикам со своими сберкнижками в сберкассу для проверки вкладов». Проверка обнаружила подделку расходных ордеров вкладчиков на общую сумму свыше ста семидесяти тысячи рублей. Обыск на квартире Карташова и проверка его вкладов в сберкассе обнаружили небольшую сумму денег и ценностей, соответствовавших его зарплате. Значительно больше денег и ценностей нашли у заведующего, но последний продолжал утверждать, что деньги с чужих счетов снимал вместе с кассиром, надеясь на менее жесткое наказание. Несмотря на то, что Карташов свою вину отрицал, суд признал его виновным и, как за групповое хищение государственных средств в особо крупных размерах, назначил суровое наказание обоим работником сберкассы - по двадцать пять лет ИТЛ с конфискацией имущества и выплатой в доход государства похищенной суммы в равных долях заведующим и кассиром. Жена Карташова, оставшись после осуждения мужа на 25 лет одна с двумя детьми и без средств к существованию, не стала дожидаться его возвращения из лагеря и вскоре вышла замуж вторично.

   В то время заключенным уже выплачивали зарплату, вычитая из нее расходы на содержание их в лагере и охрану. Карташов же не получал в лагере ни копейки: все заработанные им деньги шли в доход государства. Он неоднократно писал жалобы на несправедливость решения суда, но только через восемь лет, после XX-го съезда КПСС, дело было рассмотрено повторно. Графологическая экспертиза установила, что ни одной подписи Карташова на фальшивых документах нет, что все они были подделаны заведующим сберкассой. Карташова из лагеря выпустили, так как срок ему изменили на восемь лет, как за халатность при исполнении служебных обязанностей, и без конфискации имущества. Еще два года потребовалось, чтоб Карташову вернули деньги - тринадцать тысяч рублей, удержанных с него в лагере.