Прилетев в Москву, я решил задержаться в столице нашей родины, в которой я ранее не бывал, на пару дней: посмотреть город и зайти в КГБ, где, как я узнал еще на прииске, после XX-го съезда КПСС можно было без особой волокиты попасть на прием к сотруднику с жалобой по вопросу незаконного осуждения. Родственников и знакомых в Москве у меня не было, в центре города попасть в гостиницу не удалось и мне посоветовали поехать на ВДНХ (Выставку достижений народного хозяйства), возле которой недавно открылась гостиница «Золотой колос». Приехав туда, я узнал, что свободных мест и в этой гостинице нет и приезжие посетители выставки по несколько дней ждут своей очереди. Вместе с тем я заметил, что некоторые граждане бодро подходят к администратору и получают места в гостинице.
- У них места забронированы, - пояснили мне.
И я решил: «А, может быть, и у меня забронировано место?» И, подойдя к стойке администратора, протянул ей паспорт с вложенной в него десяткой. Раскрыв паспорт, администраторша, не заглядывая ни в какие журналы, тут же вернула его мне, грубо сказав:
- Нет у вас брони!
Я решил не сдаваться, повторить попытку и на следующий раз вложил в паспорт двадцать рублей. На этот раз администраторша на некоторое время задержала свое внимание на вложенной сумме, но все же повторила прежнюю фразу. Ее поведение обнадежило меня, я решил не скупится и в следующий раз вложил в паспорт полусотенную купюру. Эксперимент прошел удачно, администраторша вручила мне бланк на проживание в гостинице, сказав:
- Заполните его, - и добавила: - На три дня.
Получив койку в четырехместном номере и оставив там свои вещи, я отправился на ужин в столовую, а, вернувшись, сразу же залег спать до утра.
На следующий день, позавтракав, я сразу же отправился в КГБ на прием. Продержав часа два в очереди, меня впустили в обширный холл, где за столами расположились офицеры. Дежурный подвел меня к столу, за которым сидел полковник. Обратившись с жалобой, я сообщил ему свои данные. Полковник, взяв трубку телефона, затребовал мое дело. На другом конце провода ему сообщили, что Павловых Иванов Ивановичей, 1926 года рождения в их картотеке три, и полковник потребовал у меня дополнительные сведения: кто и когда меня судил. Вскоре принесли мое дело. Полковник, бегло просмотрев его и задав несколько вопросов, сказал:
- Вы осуждены правильно; оснований для пересмотра вашего дела нет.
Такие же примерно ответы получали за соседними столами и другие жалобщики.
Весь день я бродил по городу, а на следующий день отправился поездом в Одессу. Место у меня было сидячее, так что спать мне пришлось сидя за столиком. Но после колымских передряг я посчитал это нормальным.
Свободное копирование
