Облака плывут, облака,
В милый край плывут, в Колыму,
И не нужен им адвокат,
Им амнистия - ни к чему.
А. Галич
В Магадане нас встретили возле техникума и сразу же направили в общежитие. Общежития техникума размещались в двух- и трехэтажных домах. Комнаты были рассчитаны на четверых. У кроватей стояли тумбочки, посередине комнаты - большой квадратный стол и четыре стула; имелся встроенный стеной шкаф для верхней одежды. Для многих заочников условия здесь были не хуже, чем в общежитиях на приисках. Нам предоставили возможность пользоваться студенческой библиотекой и столовой. Стоимость трехразового питания, не очень сытного, составляла двести семьдесят рублей в месяц. Учащиеся очного обучения в техникуме получали повышенную по сравнению с другими районами страны стипендию - пятьсот рублей в месяц, обеспечивались бесплатным общежитием и форменной одеждой. Так что денег хватало не только на питание, но и на не очень частую выпивку. В те, не очень сытые, годы в Магаданский техникум стремились попасть юноши и девушки даже с материка. После окончания техникума они должны были отработать на Колыме три года, но большинство из них, привыкнув к «длинным рублям», оставалось здесь значительно дольше - некоторые проработали до пенсии.
Не довольствуясь техникумовским питанием, мы часто обедали или ужинали в других столовых или в ресторане «Север», расположенном напротив техникума на углу улиц Ленина и Пролетарской. Это было большое деревянное здание, внешне похожее на сарай. В ресторане был большой зал на несколько десятков столиков, а по бокам его у стен здания - многочисленные, отделенные от него и друг от друга брезентовыми перегородками, «кабины» на четырех человек. К вечеру зал заполнялся разношерстной публикой, наполнялся шумом, гамом, клубами дыма, нецензурной бранью. Значительную часть публики составляли вырвавшиеся в командировку с приисков и рудников шоферы, экспедиторы, грузчики. Каждый вечер у ресторана дежурила милицейская бригада, время от времени отправлявшая в своем фургоне в отрезвитель, «дошедших до кондиции» и не в меру разбушевавшихся, посетителей этого заведения. Приличная публика редко посещала ресторан и старалась укрыться в кабинах. Вскоре этот ресторан, как и большинство других деревянных зданий в Магадане, был пущен на слом. На площадях, занимаемых ранее двухэтажными деревянными домами, возводились современные каменные пятиэтажные здания. На месте «Севера» построили четырехэтажную гостиницу «Магадан». В последующие годы мы посещали уже приличный, вновь открывшийся ресторан «Арктика» на улице Ленина, кафе «Колыма» на проспекте Сталина, столовые города.
В техникуме мы занимались по шесть-восемь часов в день. В общежитиях техникума в двенадцать часов ночи выключали в комнатах свет. Поэтому мы вставали рано, а после занятий в техникуме и ужина продолжали занятия в своих комнатах до выключения света. Некоторых наших коллег такой режим не устраивал. После занятий в техникуме они либо заваливались спать, либо отправлялись в город побродить, подбодриться и повеселиться в кино, театре или ресторане. Некоторые студенты находили среди своих сокурсниц или местных жительниц временных подруг. Возвратившись поздно вечером в общежитие, они вытаскивали свои столы в коридор, где свет на ночь не выключали, и принимались грызть науку.
В первые же дни я зашел к Ларисе Башкировой. Из писем мамы я знал, что, освободившись из лагеря, она вышла замуж, тоже за бывшего политзаключенного, и уже родила дочку. Работала по-прежнему в Магаданском промкомбинате. Адрес Якова Михайловича Уманского я не запомнил, общежитие, в котором он жил шесть лет назад, не нашел, так как этот район застроился новыми кирпичными зданиями. Зная, что он работал патологоанатомом в городской больнице, я отправился туда и получил печальное известие о его кончине, года за полтора до моего приезда в Магадан. Пережить Сталина ему не суждено было. Случайно встретил на улице Гроссмана, но он куда-то спешил, и основательно поговорить нам не удалось.