- Ты хочешь знать, что делал я
На воле? Жил - и жизнь моя
Без этих трех блаженных дней
Была б печальней и мрачней
Бессильной старости твоей.
М. Лермонтов
Богдан Щеснюк, юноша со Львовщины, бывший студент художественного училища, попал в 1942 году в фашистский концлагерь на юго-востоке Германии. Из лагеря заключенных под конвоем водили на карьер, где они, вооружившись кирками и лопатами, долбили скальную породу, добывая стройматериалы для Рейха. Работали днем в пределах охраняемой зоны, а вечером конвоиры уводили их в лагерь, и охрана с карьера на ночь снималась. Вместе с товарищем, тоже западником, Богдан решил бежать. Внутри зоны была деревянная уборная с выгребной ямой, наполненной водой, мочой и фекалиями. Проверив глубину ее длинной палкой, они перед концом работы, когда уже стемнело, опустились в нее. Вода доходила им почти до плеч. В тот вечер охранники, не досчитавшись двух заключенных, долго пересчитывали их; с карманными фонариками обошли всю рабочую зону, заглянули и в уборную. Не найдя беглецов, конвоиры увели остальных пленников в лагерь. Через полчаса беглецы, осмотревшись, покинули свое убежище и направились на восток. Проходя около небольшого пруда, они, как смогли, вымылись и постирали одежду. По ночам пробирались домой; днем спали или отдыхали в рощах, подальше от жилья. Несколько раз ночью подходили к домам «бауэров» в надежде стащить что-либо съестное, но лай свирепых собак каждый раз отпугивал их. Пять дней они ничего не ели, обессилили, и, наконец, попали на польскую землю, где их впервые накормили. Затем уже по польской земле добрались до родных мест.
После освобождения Красной Армией Западной Украины от фашистов, за участие в националистическом движении бандеровцев Щеснюк получил десять лет ИТЛ, а затем бесплатную путевку в Колымские лагеря. В Магаданской пересылке ему удалось стащить из амбулатории медицинский халат и колпак и с группой врачей пройти через вахту за зону. В городе он нашел общежитие бывших заключенных, ждавших разрешения на выезд «на материк». Некоторые из них временно устроились на работу в городе или в порту. Среди них он встретил своего земляка, недавно освободившегося из лагеря и получившего уже паспорт. На руках у того осталась и справка об освобождении, надобности в которой он для себя не видел, и по просьбе Богдана отдал ее ему. Щеснюку удалось химическим путем вывести на справке фамилию и дату, заменив их новыми данными. Превратившись в Щербенко, он получил по поддельной справке паспорт. Вскоре из общежития переселился в небольшую комнату, где жил с товарищем. Зарабатывал на пропитание как художник, а затем, купив на базаре старенький фотоаппарат, и как фотограф.
Так прожил он полгода, мечтая вырваться с Колымы. Казалось ему, что препятствий особых у него нет - в кармане подлинный паспорт. И вскоре после окончания войны он подал заявление на выезд на материк. Через несколько дней, когда Богдан явился для оформления документов, его неожиданно направили в городское отделение НКГБ. По рассказам отъезжавших, перед отъездом на материк в управление госбезопасности никого не посылали, но он решил, что, возможно, таковы новые правила. В НКГБ у Богдана отобрали паспорт и сняли отпечатки пальцев, а через некоторое время отвели в кабинет следователя, на столе у которого лежали отпечатки его пальцев и еще какие-то документы, тоже с отпечатками пальцев.
- Так вот, зэка Щеснюк, никакой вы не Щербенко и вместо материка поедете на прииск. Предварительно получите новый срок за побег, - сказал следователь.
Видимо, при отправке на материк чиновники проверяли время прибытия на Колыму отъезжающих и обнаружили, что Щербенко никогда на Колыму не прибывал, стали искать его по документам беглецов и по отпечаткам пальцев легко установили личность подозреваемого.
Свободное копирование
