«Моя Победа»
Как влияла на нас идеология и фразеология сталинского общества, покажет следующий эпизод, произошедший с автором этих записок.
Приближалась ПЕРВАЯ ГОДОВЩИНА победы над гитлеровской Германией. Я как раз оканчивал 7-й класс и был уже более полугода членом комсомола, Однажды на перемене ко мне подошёл тогдашний секретарь школьной комсомольской организации восьмиклассник Валерий Покровский. Это был интеллигентный, умный, способный мальчик, великолепно учившийся, прекрасно игравший на фортепьяно. Впоследствии он стал видным учёным-физиком (или математиком?), кажется, профессором одного из сибирских университетов.
– Комитет комсомола школы поручает тебе, - сказал он, - подготовить доклад и выступить с ним на школьном вечере. Напиши его в стиле Ильи Эренбурга . – (Он сделал ударение на «Э») - У тебя это получится.
Не знаю, откуда в нём взялась такая уверенность: я вовсе ничего тогда не сочинял, кроме цитированных только что «эпиграмм», об ораторских своих возможностях, да и вообще о проблемах и достижениях риторики и стилистики имел самое туманное представление, однако публицистические статьи Эренбурга военных лет были мне (как и большинству читающих советских людей), хорошо известны. Засел за доклад, написал его по своему разумению и в назначенное время занял место за трибуной в школьном зале.
Официальных докладов молодёжь, как правило, не любит, смотрит на них как на неизбежную тягомотину и слушает вполуха. Мой доклад не стал исключением: ровный гул приглушённых голосов распространился в зале, пока я выкликал свои риторические шедевры ‘a la Илья Эренбург. Но вот дело дошло до фразы, в которой я обличал американских газетных магнатов (начиналась «холодная война», дело было вскоре после знаменитой речи У. Черчилля в Фултоне, и, следуя за поднявшейся в советской прессе шумихой, я никак не мог обойти эту тему). Фраза была такая:
«С пеной у рта кипятится от злости американский миллионер Херст» (так я обрушивался на известного «владельца заводов, газет, пароходов»…)
Однако, произнося эту фразу, допустил оговорку: вместо «миллионер» сказал… «милиционер». Оно бы и ничего, вряд ли кто заметил, но я, осекшись, сам исправил себя после паузы:
- Извините: миллионер!
Раздался хохот. Правда, ошибка была вполне простительная – техническая. Но в самом конце доклада я сделал, как оказалось, серьёзный идеологический промах. После провозглашённого мною лозунга:
- Да здравствует вождь трудящихся всех стран, гениальный полководец всех времён и народов, Генералиссимус Советского Союза товарищ Сталин! –
все с облегчением перевели дух, готовясь посмотреть концерт самодеятельности, а потом и потанцевать. Но, одержимый идеей создать доклад нетривиальный, я и концовке не дал осуществиться по шаблону. Чтобы привлечь к себе внимание, поднял руку, шагнул из-за трибуны в сторону и вперёд и провозгласил следующее:
- Под знаменем бессмертного Ленина, под водительством великого Сталина мы смело шагаем в светлое будущее. С нами вместе – народы мира.
Собственно, ничего особенного не произошло. Мне опять похлопали. Начался концерт. Но потом, во время танцев, ко мне протиснулся восьмиклассник Саня Жислин (близкий приятель Юры Курганова, будущий юрист, ныне – писано в 2005 – житель американского города Нэшвилла, штат Теннеси), чтобы познакомить меня со своим спутником, который представился как инструктор райкома комсомола.
– У тебя был очень содержательный доклад, - сказал инструктор, - но я должен сделать тебе замечание. У нас на всех уровнях принято любой доклад завершать здравицей в честь товарища Сталина. А ты от этой традиции отошёл.
Так я проникся сознанием того, что ни в коем случае нельзя нарушать советские обычаи и что стилистические высоты не должны быть выше товарища Сталина.
Свободное копирование
