Под руководством и наблюдением Тима выпускалась общешкольная стенная газета. Известно, что центральным органом ВКП(б) (Всесоюзной Коммунистической Партии (большевиков), а затем – КПСС (Коммунистической Партии Советского Союза) была газета «Правда». Газета комсомола называлась «Комсомольская правда», у пионеров – «Пионерская правда». На Украине – «Правда Украины», и т. д. Вопрос «на засыпку»: как должна в этом свете называться стенгазета школы? Да, засыпать вас не удалось: конечно, конечно же: «Школьная правда»!
Так вот: каждый номер «Школьной правды» в принципе представлял собой миниатюрную пародию (а если точнее – карикатурную копию) «Правды», выпускаемой в Москве, - но не нарочитую, а сделанную в силу присущего подросткам обезьяньего рефлекса. Здесь была и передовая статья, ставящая задачи на такой-то период, и критика недостатков, с разоблачением всяческих «-измов» (как, например, «наплевизм»), а иногда и с намёками на просочившихся в наши школьные ряды врагов народа и чуждый элемент.
Авторами статей были, конечно же, подростки, чаще всего очень славные и чистые, но стараниями всей идеологической машины советского государства временно свихнувшиеся, хотя бы и отчасти.
Выходили и другие стенгазеты – классные, а в нашем классе, сверх того, ещё и сатирический «Крокодил». Его очень красочно оформляли наши лучшие художники (а в будущем – видные, ведущие архитекторы города) Игорь Алфёров и Игорь Лаврентьев. Смотреть и читать свежие выпуски этих стенгазет к нам сбегались из других классов. Иногда и я принимал участие (разумеется, литературное) в подготовке номеров, однако вспоминаю об этом не с гордостью, а со стыдом. Хотя тексты моих стишков одобрялись и даже иногда заучивались наизусть моими товарищами, сам я теперь вновь и вновь удивляюсь, как это никто мне за них не накостылял по шее. Посудите сами. Был у нас добрейший Вадик Ржавский, обладавший огромной физической силой, но не слишком преуспевавший в учёбе. Мало того, что по моей вине он получил было обидное прозвище «Дядя ‘ожа» (у него было грассирующее произношение звука «р»), - впрочем, эта кличка превратилась потом в ходе употребления в симпатичное «Ёжик»… Но моя шкодливая Муза продиктовала мне для «Крокодила» вот какую эпиграмму на этого товарища:
Вместо знаний
присутствует
шиш.
К кулачному бою –
талант недюжинный.
Зачем ты
даром
небо коптишь, -
«такой большой –
и такой ненужный»?!
Закавычив цитату – скрупулёзно выполнил норму авторского права, не обидел Маяковского… Но зачем же так обидел товарища?! Тем более, что сам в 9-м классе успеваемостью не блистал, а в третьей четверти получил «тройку» по поведению за многочисленные прогулы. Мы с Юрой Куюковым приохотились тайно от наших родителей встречаться на пешеходном мостике, что был выстроен «методом народной стройки» (то есть с применением субботников и дармовой рабочей силы) над спуском Пассионарии, и шли с утра вместо школы в кино…
Вторая моя эпиграмма была посвящена ещё более доброму и безобидному Нёме (Науму) Мунихесу. В то время мне не было известно, что комически переиначивать собственные имена людей – дурной тон, не принятый в уважающей себя сатире. Кроме того, мог бы и догадаться сам, что неблагородно высмеивать некоторые физические особенности человека – например, его маленький рост. И вот результат моего невежественного «творчества:
НЕУМ НЕУМНИХЕС
От горшка -
Два вершка.
К знаниям –
Тонка кишка.
Таков герой
Сего стишка,
Каким родила
Матушка.
Повторяю: за такую «литературу» вполне стоило отлупить автора. И сейчас привожу эти перлы моего «таланта» только для точности и справедливости рассказа. Впрочем, к чести обоих адресатов, они понимали, что написаны эти стишки без малейшей злобы, и вместе с другими смеялись над собой… и надо мной.
Свободное копирование
