Вступив в комсомол, я получил в райкоме, вместе с комсомольским билетом, эмалированный нагрудный значок. Это была тогда (сентябрь 1945) новинка: раньше комсомольцы носили на груди значки с надписью КИМ, но в 1943 году Коммунистический интернационал (и молодёжный в том числе) расформировали, и к концу войны такой же флажок, как кимовский, ввели с надписью в середине флажка: «ВЛКСМ». Вот и нам вручили такие. Он пристёгивался к одежде булавкой, которая была припаяна к оборотной стороне значка простой каплей олова. При вручении комсомольского билета и значка нам в райкоме комсомола сказали, что мы обязаны то и другое свято беречь и что утеря повлечёт за собой строгое комсомольское взыскание.
Прицепив значок к курточке, я пошёл в школу. На перемене стал с кем-то из ребят бороться, мы возились между партами, пока не вошёл учитель. Меня не оставляло торжественно-приподнятое состояние духа: шутка ли, я – комсомолец! (Не забывайте, дорогой читатель: в нашей семье, основанной четой «старых комсомольцев», существовал и ревностно соблюдался культ этой организации!)
- Ты знаешь, - сказал я тогдашнему соседу по парте Вите Канторовичу, - я чувствую, как этот значок согревает мне сердце!
Витя посмотрел мне на грудь – и тихо воскликнул:
- Да где же он?!
Я взглянул туда же – и обомлел: значка не было – одна булавочка……
Еле дождавшись конца урока, мы принялись искать пропажу – и обнаружили её под партой. Пока я боролся, плохо припаянная оловянная капля отщепилась от задней стенки металлического флажка… Наверное, потому, что боролись мы не за светлое царство социализма, а просто чтобы размяться…
Бракованый значок мне обменяли на другой, но эта история стала заметным щелчком по моему идеализму. Жизни потом ещё много раз предстояло меня щёлкать, да толку-то…
Раз в месяц у нас бывало общешкольное комсомольское собрание, примерно с такой же периодичностью собиралась комсомольская группа класса. Кажется, я какое-то время был группкомсоргом, но содержания своей деятельности (как и чьей-либо на этом посту) вспомнить не могу. Что-то мы, конечно, обсуждали, какие-то принимали решения. Из общей картины повседневности воскресают какие-то особые эпизоды, но о них чуть позже и отдельно. Здесь же лишь отмечу и, как могу, покажу, что наша общественная школьная жизнь была отражением или сколком жизни взрослого мира. Да этому способствовали и сами взрослые.
Свободное копирование
