Тим, Кролик, три Надежды, Тонно-Молекула и другие - 6

Зато система эта  чересчур процвела в нашей школе. Но не дух её, а, скорее, буква, видимость. Это произошло, когда мы стали учиться уже в старших классах, Тим  ввёл дежурства  целых классов на переменах – для борьбы с беспорядком. В школе имелось три лестницы: одна центральная и две боковые. Должно быть, архитекторы, разрабатывавшие типовой проект школьных зданий, специально рассчитали, сколько нужно этих  лестниц и какой они должны быть ширины. Но наш директор ввёл свой порядок: по боковым маршам могут передвигаться все ученики, от первоклассников до выпускников,  а вот  центральная – только для учителей и вообще для взрослых. Непокорных школяров, пытавшихся взойти «вверх  по  лестнице, ведущей вниз» (Mtrs Бел Кауфман), отлавливали  и доставляли к нему на правёж. Для наблюдения «за порядком» как раз  и назначались дежурившие по неделям классы, которые он по-макаренковски нарёк «отрядами». Но у Макаренко в колонии каждый отряд был занят конкретным делом, а у нас это «дело» заключалось лишь в дежурстве на одной из лестниц. Дежурным  выдавались специальные нарукавные повязки с офицерскими звёздочками: старосте класса (командиру дежурного отряда) – три или четыре звёздочки на  повязку, ответственным по каждой лестнице – меньше...  Тим очень гордился этой затеей и много лет и даже десятилетий спустя ставил её себе в заслугу. А по-моему, придумка была чепуховая.  От старших младшим, юрким малышам, доставалось под сурдинку немало затрещин, а чем они виноваты, если им хочется на перемене побегать?
 
Но в других случаях, не задаваясь эпигонскими  амбициями, «делая не под Макаренко, а под себя», Тим додумывался до полезных вещей. Одной из них была организация ремонтных школьных бригад, о чём уже было немного рассказано. Над каждой  школой.  (по крайней мере, так было в нашем городе) шефствовал какой-нибудь завод или организация, оказывая помощь в летнем ремонте, да и в других необходимых делах.  Но этой помощи всё же не хватало, и Тим  чуть ли не каждое лето  организовывал участие в ремонтных работах самих детей. Ходукин с Гурьевым и Рыжовым, как я уже рассказывал, состояли  в столярной бригаде, мы с Юрой Куюковым – в малярной... Было, правда, при этом существенное «но»:  отсутствовало социальное равенство. Дети более зажиточных родителей  проводили летние каникулы где-нибудь  на выезде, и в рабочих бригадах участвовали те, кто победнее....  

Насколько помню, никакой обязательной трудовой квоты для учащихся предусмотрено не было.
О педагогических промахах и победах нашего директора я ещё надеюсь рассказать в своём месте и в своё время. Здесь же хочу закончить хотя бы вчерне тему директорского рукоприкладства. О том, что он пользуется этим «методом воспитания», шушукались у нас по углам. Но вот то,  как он  себя повёл, когда  его самого подвергли этому «методу», мне случилось видеть собственными глазами. 

Ещё до полного разоблачения, ареста и суда над шайкой Василенко  он  исключил верховодов этой компании из школы за их ужасное поведение. Но на школьные вечера  они  пытались ходить, Тим со своими активистами пробовали их  не впускать. Однажды, перепутав меня с одним из  активистов, носившим громкую фамилию Паскаль (возможно всё же, что – Паскарь: я потом встречал в печати такую украинскую фамилию), эти ребята, когда я вышел из школы, дали мне палкой  по голове – к счастью, не больно и не опасно:  удар был смягчён мягкой зимней шапкой. Но на другом вечере они проникли-таки внутрь школы – и жертвой своей избрали самого Тима. Маленький Миша Дворкин сбил его с ног, директор спасся бегством  и спрятался  в своей квартире... Не позавидуешь  его  неспокойной участи, но, думаю, если б не его расправы с учениками – даже наши приблатнённые его бы не тронули.