На снимке: Эдик Ходукин, пионерский вожак нашего класса, а с 6-го по 10-й и бессменный
его староста.
В начале главы мы познакомились с Эдиком Ходукиным – «начальником штаба» нашего пионерского отряда, а затем - кажется, с 6-го класса – бессменным классным старостой. Это, без преувеличений, одна из самых ярких фигур в нашей школе. Белокурый красавец, силач, замечательный спортсмен, он как будто родился лидером, заводилой, авторитетным вожаком. Но эпоха, в которую нам судилось жить, внесла свои поправки в его судьбу.
Ходукин был буквально «помешан» на море, на флоте, на романтике морских просторов. Это в Харькове-то, о котором сами жители некогда сочинили обидную, но правдивую пословицу, состоящую из названий убогих местных речушек: «Хоть лопни, а Харьков не течёт!». У слияния узких маловодных речушек Лопань и Харьков, собственно, и зародился наш город, а ещё была, говорят, Нетечь, которой лично я даже не видел, и о которой память сохранилась разве что в названии улицы Нетеченской; в речку Харьков впадает ещё и ручеёк Немышля, или Немышль,- тоже, по всей правде, далеко не Волга и не Днепр...
Словом, город наш совершенно сухопутный, маловодный. Лишь после войны проведены работы по созданию гидропарков и водохранилищ на базе этих малых речушек, А до войны, да и сразу после её окончания, чтобы добраться до ближайшего пруда, надо было ехать пригородным поездом около часа, а потом ещё и полчаса добираться от станции в гору пешком.
Но, может быть, именно из духа противоречия зародилась в мальчишке с Павловки – одноэтажного района, примыкавшего к Лопани, - мечта стать моряком. Это была не какая-нибудь детская грёза, основанная на анемичных умствованиях и на романах Жюля Верна и Джека Лондона, сколь красивая, столь же и пустая. Нет! К своим 14-ти он знал историю русского флота, конструкцию множества кораблей, их классификацию, назначение, их оснащение, вплоть до названий мачт и парусов. Он не называл кухню иначе как «камбуз», повара – «кок», уборную – «гальюн». И когда в классе был организован пионерский отряд, это именно он предложил. чтобы отряд носил имя русского флотоводца Нахимова. Но и этого мало: Эдик строил замечательные модели морских судов, мастерски воссоздавая детали. Словом, он готовил себя к поприщу моряка, и другого прицела у него не было.
Уже после 5-го класса он и ещё несколько ребят-«переростков» из нашего класса (все они – тоже с Павловки», все – крупные, сноровистые, с умелыми руками: Боря Гурьев, Шура Рыжов...), войдя в состав школьной столярной бригады, в течение лета изготовили прекрасные, прочные парты. Единственным отличием от фабричных было отсутствие в них откидной крышки: недостаток, связанный с отсутствием специальных петель. Осенью военного ещё 1944 года, вскоре после освобождения Крыма, двое из упомянутой столярной троицы (Эдик и Боря) были за эту работу награждены бесплатной путёвкой в знаменитый пионерский лагерь «Артек». Хотя занятия в те (ещё военные) годы начинались с октября, к их началу наши артековцы ещё не вернулись; приехали гораздо позже – загоревшие, окрепшие, ещё более могучие, чем прежде... Побывав у моря, Ходукин окончательно заболел «морской болезнью» – слова «аврал», «свистать всех наверх», «полундра» и прочие в том же духе отныне уже навсегда закрепились в его лексиконе.
Мы сидели за этими партами весь шестой, седьмой класс и три учебные четверти восьмого. А потом случилась такая нерядовая история.
Свободное копирование
