Отпуск мой заканчивался, и чувствовал, как в доме росла напряжённость. Мама с каждым днём становилась все грустнее и задумчивее и старательно готовила меня в дорогу. Как-то она мне сказала:
- Как мне не хочется, чтобы ты ехал куда-то к чёрту на кулички. Но я понимаю, что от меня с отцом теперь ничего не зависит. Ты, должен ехать и устраивать свою жизнь. Ты получил образование, едешь жить в большой город, и дальнейшие успехи твоей жизни зависят от тебя самого. У меня есть одна только просьба, пиши чаще письма, а мы будем радоваться твоим успехам молиться за тебя, чтобы у тебя в жизни было все хорошо.
Оставался последний день до отъезда, я пошел к родственникам и знакомым прощаться, все желали мне удачи. На меня напала апатия, я сам стал думать, куда я еду и зачем, и как хорошо было бы остаться жить здесь около мамы и папы, в родном городе, здесь найти работу.
Последний вечер перед отъездом, я постоял на волейбольной площадке, потом пошёл в парк, сел на скамейку. Это был старинный городской парк, (бульвар) здесь росли старые липы, клёны, дубы, дорожки ещё до войны были посыпаны желтым песком, и по сей день, выделялись среди газонов. Это был мой родной город, где я родился, прошло мое детство, где жили мои родители, родственники, который был мне дороже всех городов на свете. Я сидел унылый, задумавшись, понимая, что скоро мой родной город только останется у меня в памяти.
Стемнело, и я не заметил, как ко мне подошла Наташа, одна без Оли и Лёли, и сказала:
- Ах, вот где ты спрятался.
Она села рядом со мной, стала говорить, что она искала меня, что она знает, что я завтра уезжаю, и ей захотелось со мной попрощаться. Тут вдруг меня прорвало. Я стал ей говорить, что она очень красивая и интересная девчонка, что она мне очень нравится, что я много думаю о ней и так далее. Наташа сказала, что я ей тоже нравлюсь, что я спокойный, не навязчивый, похож на грузина, и не такой наглый, как её соученики – оболтусы. Что она наблюдала, как я делаю гимнастические упражнения на траве около реки, и на перекладине во дворе пед. техникума. Что у меня красивая, мускулистая, мужская фигура. Тогда я спросил Наташу:
- Почему ты убегала, когда я приходил к тебе на крыльцо?
Она ответила:
- Была какая-то напряжённая обстановка, и я как-то неловко себя чувствовала. А когда, Ты, перестал ко мне подходить, и разговаривать со мной, я поняла, что обидела тебя. Я переживала, ждала, что ты подойдёшь, я поняла ты серьёзный мальчик, а так как ты завтра уезжаешь, я решила сама найти тебя.
Я не помню, как её маленькая мягкая рука, с длинными пальцами оказалась в моей ладони. Наташа рассказала, что ей восемнадцать лет, что она потеряла два года, в связи с постоянными переездами, болезнью, что у неё есть ещё сестра. Время бежало незаметно, и когда Наташа спросила, сколько время, я посмотрел, было около двух. Наташа заволновалась:
- Ой, ой меня родители будут ругать. Побежали быстрее домой. Около крыльца мы распрощались, договорились писать письма. Наташина рука была в моей ладони, мы стояли, не хотелось расставаться. Она быстро взбежала на крыльцо, оглянулась, помахала мне рукой и скрылась за дверями. Я стоял и не мог понять, что же это произошло. Я понял только одно, что я абсолютно не знаю женскую психологию.
Придя, домой, я зажёг свет, на столе, как обычно лежали сдобные кихлех (коржи), и глиняная крынка с топлёным молоком, с запеченной пенкой, как я всегда любил. В доме никто не спал, мама встала, накинула халат, и стала спрашивать, почему я так поздно пришёл, что они уже переволновались, и не знали, что думать, не случилось ли со мной, чёрт знает что. Остаток ночи я спал плохо, всю ночь во сне продолжалось свидание с Наташей, я вертелся, просыпался, и утром встал с тяжелой головой.
Провожать, меня пошла довольно большая компания, на ходосовский большак, на маме не было лица, она последние дни переживала из-за моего отъезда. Я, как только мог, старался её успокоить, видно было, что она сдерживает себя из последних сил.
Подошла машина, я забросил в кузов чемоданы и пакеты, и тут мама разревелась, и никакие уговоры уже на неё не действовали. Отец традиционно выгреб всю мелочь из кармана, и отдал мне «на удачную дорогу, и мелкие расходы», я вскочил в кузов, и машина тронулась. Я видел, как мама, Маня и тётя Пая вытирали слёзы, все оставшиеся стоять на дороге, махали мне руками.
Отъехав, от города, мои мысли перекинулись на Наташу. Мне было горько обидно, что только в последний день я узнаю, что не безразличен и нравлюсь девчонкам, и что во взаимоотношениях с женщинами, я абсолютный профан.
Свободное копирование
