Приключения молодого специалиста - 8

СВЕРДЛОВСК.
   
                Дуракам всегда везёт, только они не 
                знают, как это везение использовать.

          Нас четырёх ребят, приехавших из Могилёвского техникума, разместили в комнате на первом этаже деревянного мужского общежития, Свердловского завода Пневмостроймашина. Я приехал позже всех, Макс и Володя получили должности технологов  в отделе главного технолога, Лёня уже  работал  мастером  в  девятом цеху. Когда я пришёл к  начальнику  отдела  кадров,  и  отдал  ему мои документы, он скривил лицо, и сказал: 
- Сколько можно присылать на завод молодых специалистов? Куда мне тебя деть? Пойду к главному инженеру. 
Он положил мои документы, в коричневую папку и сказал,  чтобы я пришёл после обеда. 
       Меня направили мастером в антикоррозийный цех, с окладом 880 рублей в месяц  плюс,  премия  30%  при  выполнении  плана. Это по тем временам были приличные деньги. Отец, работая в артели, и  подрабатывая  дома,  зарабатывал  не  более 400 - 500 руб лей в месяц. Начальником цеха была  женщина  лет  сорока  пяти, Зоя Ивановна, немного взболомошенная,  но  добрая,  специалист своего  дела.  Она  по  образованию  была  химик,  окончила  УПИ, одинокая ни мужа, ни детей у неё не было, и вся жизнь у неё была – завод. Приняла  она  меня  доброжелательно,  поинтересовалась моими оценками, и повела, показала  цех.  Антикоррозийный  цех состоял из трёх частей. Комната, где был её кабинет начальника и небольшая химическая лаборатория. В  эту  комнату притащили и поставили стол для меня. Рядом был  цех,  где  были  установлены ванны для глубокого анодирования и оцинковывания  деталей. 
          Здесь работали две молодые работницы, которые загружены  были процентов на тридцать.  Когда  приносили  детали  с  других цехов, они работали, остальное время бездельничали.  В  этом  же здании по коридору, было  помещение  оксидировки,  (воронение стали) где были ванны с кипящей щёлочью, там работал один рабочий. В конце  девятого  цеха,  было помещение  пассивации, где работало три рабочих, которые весь  месяц  абсолютно  ничего  не делали. Только в конце месяца одну  неделю  они  работали  в  две смены, и получали больше трёх тысяч в месяц. Девятый  цех,  был особо секретный, закрытый, чтобы туда  пройти,  нужен  был  специальный  пропуск.  Процесс  пассивации  заключался  в  следующем, в цех загоняли пять, шесть машин с пустыми алюминиевыми цистернами.   Туда  поочерёдно  заливали  азотную  концентрированную кислоту на несколько  часов.  Промывали,  заливали  пергидроль, промывали, и сдавали военной приёмке. 
       У меня была постоянно первая смена, постоянно цех из  шести человек  перевыполнял  план,  мы  постоянно  получали  премию,   целыми днями мне нечего было делать. Всё решала сама Зоя Ивановна, которая и сама была не очень занята.  Видя, что  я  страдаю от безделья, рвусь работать, и  выражаю  ей  своё  неудовольствие, притащила и положила мне на стол несколько книг по химии.    
       Она сказала, чтобы я занялся изучением химии, и химических процессов, и чтобы в следующем году поступил на химическое от- деление УПИ, и что у неё есть там связи, и ещё  сказала,  что  быть химиком в наше время  это  очень  престижно.  Я  несколько  дней просидел за  книгами, но  изучать  самостоятельно  химию  оказалось не так просто. Я бросил это дело. Меня  больше   интересовала  девчонка секретарша,  из  соседнего  ремонтно  механического цеха,  которая  постоянно ходила через наш цех. Зина  мне  приятно  улыбалась, и ей  всегда  было некогда. Как  потом  оказалось, у неё  был жених из  её  цеха.
       Спецодеждой в нашем антикоррозийном цеху выдали шерстяные, толстые, черные костюмы,  как  у  металлургов, и  резиновые сапоги. Мне выдали аналогичную спецодежду, и талоны на молоко, пол литра ежедневно. Чтобы я не бездельничал, и не мозолил ей глаза, своим недовольным видом Зоя Ивановна отправила меня на пассивацию, где я неделю вместе с рабочими работал по две смены. Разница была только в том, что рабочие  получали  по  три тысячи рублей в месяц, а  я  где- то  тысячу  сто.  Продолжая  жить экономно, у меня появились лишние деньги, которые стал  отправлять домой, зная, что они там ели сводят  концы с  концами.  Мама писала, что она постоянно болеет, работы в  артели  мало, отец совсем мало зарабатывает, вместе с подработкой. 
       У Зои Ивановны в шкафу для технологических целей, и химических опытов, стояли две  бутыли  по  тридцать  литров  со  спиртом. Рабочие постоянно клянчили у неё спирт,  и  она  по  доброте своей иногда после работы обычно по  субботам,  наливала  им  по сто грамм, и мне тоже.  В  то  время, когда  молодые специалисты, приехавшие со мной, вкалывали, на три смены. Я после обеда                отправлялся на участок пассивации,  где  вместе  с  рабочими,  валялись на брезентах, и можно было поспать. 
        В общежитии, рассказывая ребятам, о своей работе, я  рассказал, что у моей  начальничихи  (так называл Зою Ивановну),  имеется спирт. В общежитии жили ребята,  которые  раньше  меня  на год или два окончили наш техникум, некоторые спились, вся  зарплата пропивалась. Они стали уговаривать меня, чтобы достал им спирт. Я разработал план: ключ от двери цеха у меня был, в конце смены я поднял шпингалеты в окне, которое было между  кабинетом и цехом. Поздно вечером  мы  втроём  проникли  в  кабинет, с фонариком отлили три литра спирта и ушли. Утром, когда  я  был один, закрыл шпингалеты, начальничиха ничего не заметила.
      Два дня ребята гудели, мой авторитет здорово поднялся, я стал уважаемым человеком. Но несколько дней спустя, началась новая атака на меня, чтобы снова устроить поход за  спиртом.  Тут  я  понял, что допустил большую ошибку: во-первых, что трепался,  что в цеху у нас есть спирт,                во-вторых, что ходил воровать. Мне  спирт был не нужен. В общежитии были постоянные пьянки, по  поводу и без повода, и я понимал, что если  принимать  активное  участие во всех мероприятиях, то очень скоро можно  спиться. И  я  сказал своим алкоголикам:
 - Нет,  воровать  больше  не  буду. 
       Приблизительно через неделю придя на работу, я увидел  Зою Ивановну, перед ней стояла бутыль, где  было  отлита,  значительная часть спита. В окне аккуратно было  вынуто  стекло  и  лежало на подоконнике. Я сразу понял, чья это работа, и что это  я  указал им дорогу. Зоя Ивановна села на телефон, и концу смены, на окне установили металлическую решётку,  а  двери  оббили  железом  и установили дополнительный замок. 
      На следующий день в цех пришёл следователь, он вызывал нас по одному, допытывался: не знаем ли, или не слышали,  или  кого может  быть,  подозреваем, кто мог, воровал спирт. Я  боялся,  что  следователь докопается до истины, а в  те  сталинские  времена,  можно было запросто получить, двадцать пять лет. Придя с работы, я по- шёл в комнату напротив, где жили  старики.  Гена  Марченко  был пьяный, он уже два дня не высыхал, и не  ходил  на  работу.  Женя Найморк тоже был не первой свежести. Я их  предупредил,  чтобы были осторожны, что следователь проводит  расследование, и что всех нас в цеху, сегодня допрашивали. Слава богу, всё обошлось.