22 декабря 1917 г.
Милая и дорогая моя Ленурка, наконец-то я получил первое твоё письмо по почте, рад ему чрезвычайно. Перед ним Марков мне привёз письмо, полотенца два. Неужели все мои вещи и лошадь безвозвратно погибли? Ленурка, теперь всё настолько дорого, что есть расчёт послать человека в Быхов и оплатить его <поездку>, но вещи и лошадь вызволить. А покупать мне ничего не стоит, ведь я тут могу всё купить и деньги у меня есть, так что если тебе надо, то я пришлю. Что касается таких вещей, как полотенца, то мне определённо их не надо, т.к. хозяева снабжают меня всем.
Совсем упустил поздравить тебя с праздниками, ведь послезавтра они наступают. Поздравь за меня маму, детишек, тётю Веру и Тонечку. Желаю, чтобы ваш спектакль удался. Из того, что ты пишешь об участии внуков тёти Веры в спектакле, я понял, что дети без мамаш живут в Сумах и, по-видимому, ожидаются мамаши. Что касается направления твоего движения на Рождество, я бы предпочёл, чтобы ты приехала ко мне, а не в деревню, но, к сожалению, это вряд ли осуществится, т.к., по-видимому, на всех путях, нас соединяющих, идут бои, разбираются пути и ехать далеко не безопасно.
Что касается моей пристроенности к делу, то я болтаюсь при деле, как будто, во всяком случае, верчусь, насколько продуктивно, не знаю. Дипломатическая моя миссия, слава Богу, закончилась успешно. Но ты совсем превратного обо мне мнения: именно без дела я бы себя превесело бы чувствовал, ухаживал бы за дамами и лучше бы ничего не делал, с особенным бы удовольствием поухаживал бы за одной дамой, да нет её здесь, к сожалению. Ну, Христос с тобой, моя дорогая дама. Поцелуй детей и маму. Всем привет.
Твой Ваня
Свободное копирование
