Как сожалею я, что не вела записей и дневников, не выработала такой привычки! Как завидую замечательному прозаику Елене Ржевской, дружбой с которой горжусь много лет — она, помимо большого таланта, потому и стала таким заметным явлением в российской военной прозе, что всю жизнь следовала буквально завету Юрия Карловича Олеши — «Ни дня без строчки!», вынесенному им в заглавие книги о писательском мастерстве. Впрочем, возможно, Лена не знала этого завета, когда в 37 году, став студенткой ИФЛИ, начала вести свои записи... Так и по сей день — она ведет чуть ли не ежедневные записи того, что кажется ей существенным и важным... У меня таких записей нет (и не было, увы), и потому мои воспоминания мозаичны, отрывочны, и скорее всего — поверхностны. Тем не менее, Литва запомнилась — густой зеленью рощ и рощиц и непривычным для меня своеобразием редких хуторов, разбросанных далеко друг от друга. И еще (так мне показалось) — убогостью их: крытые соломой крыши, ветхие какие-то строения... Но внутри своеобразный, непохожий на российский, уют — домотканые шерстяные покрывала с национальным орнаментом (почти всегда полосатые с удивительно гармоничным подбором цветных шерстяных нитей); кастрюли с выпуклым дном, чтобы удобней было ставить прямо в отверстие плиты поближе к огню (одна такая у меня до сих пор сохранилась из лагеря — когда шло массовое освобождение в мае 56-го и зона пустела, — знакомые литовки оставили мне — одна такую кастрюльку, другая — такое же шерстяное покрывало, какие я видела на хуторах. Остатки его до сих пор «работают» у меня половичком). И еще запомнился «цеппелинай», национальная еда: большие продолговатые клецки, плавающие в свином сале с жареным луком. Наверно, запомнилось с голодухи...
Были большие и меньшие местечки, и одинокие часовенки с католическими крестами и истомленным муками Иисусом, а то и отдельные кресты на перекрестке двух проселков.
Свободное копирование
