1.01.45. Пон. Утром слышу сквозь сон Борин голос:
– Вставайте уже праздновать!
Потянул носом запах яичницы с салом, жареного лука и чего-то печёного. Вот это будет настоящий праздник. Стол уже накрыт! Мама ждёт, когда мы проснёмся. Кричу сёстрам:
– Подъём!
Все просыпаются. Недовольные тем, что не даём им выспаться, ворчат, ворочаются, кутаются в одеялах.
– Подъём! – повторяет мою команду Боря, и стягивает одеяла. Сёстры кричат плаксиво, начинается схватка. Вступаю в бой и я. Одеяла стянуты. Сёстры вынуждены подниматься. Зашевелилось большое семейство. Суета с умыванием, одеванием. Завтрак. Как всегда отец садится посредине стола. Мы – кто где захватит место. Мама раскладывает по тарелкам яичницу. Сначала отцу. Потом Нине, Лине, мне, затем младшим.
– Мне! Мне! – торопит Боря.
– Мне! Мне! – вторит ему Тамара.
Мама, нарушая субординацию, кладет Тамаре и Боре, затем старшим девочкам. Тут же их недовольство:
– А почему нам последним?
– Как же последним? Я последняя, – успокаивает мама дочек, положив себе остаток.
Дети заглядывают друг другу в тарелки.
– Борису так больше! – стонет Люся.
– Тебе больше, а не мне! – возражает Боря.
– Одинаково всем! – успокаивает их мама.
Тамара жуёт медленно, глядя на них. Боря съел своё, и... хап из блюдца сестрицы.
– А-а-а-а! Ма-ма! – плачет Тамара, скривив рожицу.
Отец замахивается ложкой над головой Бори. Тот втягивает голову в плечи и бросает наколотый на вилку кусок сала обратно в тарелку Тамаре, оправдываясь:
– Я пошутковал!
– Я те пошуткую! – грозит батя.
Яичницу проглотили. Вкусно, но мало. На второе – закваска с оладьями. Тоже вкусно и тоже мало. Наполняем животы водой. Вроде, как и наелись.
После завтрака посидели, поговорили. Мама вздыхает:
– Ну, позавтракали, надо думать об обеде.
Это её повседневная забота. Ртов в семье много, а денег мало.
– Будем готовить борщ, – решает мама. – Немного отдохнём и за работу. Девчатам почистить картошку, лук, бурячки, морковочку, капусточку. Лёничка принесёт водички. Я, ради праздничка, зарежу курочку.
– О-о-о-о! – радостный возглас.
Выручает всегда борщ. Картошка, капуста, свёкла, томат в доме есть. Да ещё и курочка! Все за работу. Сёстры с неохотой садятся чистить овощи. Я беру ведро и к колодцу. Боря с мамой выходит ловить курицу. Отец – за дровами и углем. Кричат куры в сарае. Вскоре на снегу трепыхается одна из них, оставляя кровавый след. Фронтовичка Лина убегает – видеть не может. Кипит вода в кастрюле. Потрошится курица. Снова в комнате запах приготавливаемой пищи. Жарится лук с салом для заправки борща. Лина пошла к соседям – занять керосину для лампы.
Тут и друзья появляются. Приглашают в гости. Куда? К кому? Решили побродить по станции, а потом пойти к моим школьным друзьям Петренковым поиграть в карты. Побродили, потолкались среди людей. Деться некуда. Присесть негде. Не уютно. Ветер. Холодно. Тут я и оценил преимущество города. Там можно зайти в шахматный клуб, в спортзал, в библиотеку, даже в кино днём сходить. А в станице днём некуда деться, кроме как толкаться на улице или идти к кому-то в гости.
До вечера играли в карты, а потом поели у Петренковых борща и пошли в клуб колхоза «Красного колоса» смотреть кино. Весёлая кинокомедия «Цирк». В который раз приходится смотреть, но я рад. Зал набит людьми. Как всегда рвётся лента. Фильм старый, 1936 года. Пацаны орут, топают ногами. Визжат девчата. Ругаются мужики. Смех, шутки. Киномеханик невозмутим. Привык. Аппарат один. Приходится менять часто ленты. Публика торопит. И вот фильм окончен, а люди не расходятся.
– Давай сначала! – кричат механику.
– Ага, давай! – уговаривают.
– Долго перекручивать. Будете сидеть до утра, так перекручу?
– Будем! – орут пацаны.
– Крути наоборот!
Взрослые смеются, расходятся. Уходим и мы. Дома меня ждала варёная курица. Снова веселая вечерняя болтовня до полночи.
– Спите уже! – кричит мама. – Батьке на работу завтра.
Хихикаем под одеялами. Умолкаем поздно. Засыпаем.
Свободное копирование
